Журнал «Если» - «Если», 1998 № 09

— Заседание тайного судилища Фемы великого ордена Инсектоборцев объявляю открытым! Прошу зачитать обвинение, сэр Менестрель Кровавый!

С мелодичным звоном со скамьи поднялся высоченный рыцарь в шлеме, украшенном веткой омелы. В отличие от других, Менестрель был легко одет: вместо боевой кирасы на нем была только легкая кольчужная сорочка с бретельками.

— Я буду краток, достопочтенные шеффены, и ты, светлейший Фрайграф! — заявил этот общественный обвинитель. — Перед вами существо, недостойное носить высокое звание млекопитающего, изверг эволюции, который хочет предать нас в лапы проклятого всемирного Шестинога!

Высокий суд вскочил с мест от возмущения и задребезжал, как автомобиль «Таврия» после пятисот тысяч пробега по весьма пересеченной местности. Пока достойнейшие судьи грохотали железом и сыпали проклятия, я с ужасом вспоминал то немногое, что знал о тайном суде Фемы. Он возник в Германии в средние века и отличался нехитрой процедурой. Для осуждения человека достаточно было клятвы обвинителя в том, что перед судом отпетый негодяй.

Поскольку аппарата для распыла обвиняемых на элементарные частицы не было видно, я понял, что эти сердитые ребята попытаются оттяпать мне голову подручными средствами. А средств хватало — хорошо отточенных…

— Клянетесь ли вы, сэр Менестрель Кровавый, в том, что этот человек, — один из шеффенов ткнул в мою сторону кривым ногтем, — действительно тараканий прихвостень?

— Клян… — произнес обвинитель, подняв руку в латной рукавице, но тут, вставая, зацепился шпорой за лавку и с мелодичным звоном рухнул на каменный пол. Его шлем, клацая забралом, подкатился к самым моим ногам и попытался укусить меня за пятку.

— Падение во время клятвы! — закричал Фрайграф. — Дело возвращается на доследование!

— Нечего тут доследовать! — прохрипел с пола сэр Кровавый Менестрель. — Сам злоехидный Ллнгулл, глава службы безопасности поганого Шестиножества, сказал, что предки этого человека оказали неоценимую услугу тараканьему роду. К тому же обвиняемый послан сюда небезызвестным журналом «Если», который почти не скрывает своей симпатии ко многим видам насекомых!

— Гнусная ложь! — вскричал я громовым голосом. — Никогда ни одно насекомое не только не являлось автором нашего журнала, но и не выписывало его!

Признаться, эти гордые слова перед компанией тяжеловооруженных психов дались мне нелегко, но когда речь заходит о чести и достоинстве родного журнала, меня ничто не остановит!

— Ввиду туманности обстановки и из соображений уместного гуманизма, — постановил Фрайграф, — мы предоставим дело Божьему суду. Пусть обвиняемый сразится с драконом. Посмотрим, что из этого выйдет. Одновременно направьте запрос Главному компьютеру насчет благонадежности предков этого человека в отношении инсектов.

— Каким оружием сражаться-то? — успел спросить я за миг до того, как двое шеффенов схватили меня и куда-то поволокли.

Когда я наконец сообразил, что оружия мне никакого не полагается, меня уже провели сквозь железные ворота с надписью «Ристалище № 6» и втолкнули в огромную пещеру, края которой терялись в темноте. Прямо передо мной был ярко освещенный прожекторами круг арены, посыпанной крупным желтым песком.

Из стены мрака на арену выполз дракон. Он был ярко-оранжевый с коричневыми подпалинами на боках. Его красные глазищи горели неукротимым лазерным огнем. У чудовища было две головы, увенчанные сверкающими острыми гребнями. Из ноздрей дракона валил дым. Принюхавшись, я сразу определил, что отвратительное пресмыкающееся уже порядком обкурилось «травкой». Да, дорогая редакция, только дракона-наркомана не хватало на этом чертовом астероиде. Прошу это учесть при начислении суточных, подъемных и метеорных!

Я собрал в кулак всю свою волю и смело взглянул во все четыре глаза ящера.

Сладковатый дым немного рассеялся, и я с изумлением увидел на передних лапах дракона боксерские перчатки! Тут он завопил, как двести ночных электричек, и бросился на меня. Я отскочил в сторону, а дракон с грохотом врезался в стену. С невидимого во тьме потолка обрушился сталактит и начисто вырубил левую голову дракона. Зато вторая нависла надо мной, вращая глазами, алыми и огромными, как звезды Кремля. Надо было сказать дракону что-нибудь мужественное, приличествующее случаю.

— Неплохая попытка для рептилии! — сдержанно похвалил я его. — Ну что, драться будем или как?