Жерар Клейн - Звездный гамбит

От Ногаро Алган узнал, что Освоенная Галактика отнюдь не была монолитной — власть Бетельгейзе оспаривали. У нее имелись противники, и расстояния обостряли борьбу. Правда, Бетельгейзе умела выжидать. Мятежники исчезали, а пурпурная звезда по-прежнему продолжала светить. Бетельгейзе владела временем и знаниями.

Она, утверждал Ногаро, похожа на паука, который из центра гигантской паутины ощущает малейшее содрогание в каждой ячейке своей сети, но никогда не нападает. В сознании собственного старшинства и силы она выжидает до тех пор, пока мятежник не сможет шелохнуться в подготовленной для него западне. По словам Ногаро, бывшего в курсе всех слухов, ходивших в Освоенной Галактике, это был непогрешимый паук, ибо он был бессмертным самообучающимся созданием — комплексом громадных машин, которые в своих бетонных убежищах писали историю планет в полном соответствии со своей неумолимой логикой. И люди соглашались с властью холодных, бесстрастных машин, лишенных человеческих амбиций и воображения, которые нередко заводили человека в дебри пустых замыслов. Люди принимали их власть, как принимают реки и горы, и Даже уважали их, ибо машины эти сотворил человек, хотя и в незапамятные, почти мифические времена.

«А что, если все это ложь? — часто думал Алган. — Может, вся Бетельгейзе была чудовищной ложью, а за машинами скрывалась какая-нибудь могущественная династия, сумевшая обеспечить себе многовековую власть под защитой мощных стен пространства и глубочайших рвов времени?»

«Какое место занимает в этой паучьей сети Ногаро? — спрашивал себя Алган. — И какое место занимаю я? И все те, кто живет, покоряет, осваивает миры и умирает, не зная, в чем смысл их дел, и прыгая с клетки на клетку по космической шахматной доске?»

Какое место занимал наивный Пейн? Какое — циничный Ногаро, с холодными, хитрыми глазами, расчетливой молчаливостью, отточенной речью? Какое — Жерг Алган, человек с древней планеты, представитель миров, обращенных скорее к прошлому, нежели к будущему, которые упиваются запыленной славой и не желают слышать о грядущих победах?

Или для них не было места? Может, они были лишними? Золой, пеплом неукротимого человеческого пламени, пожиравшего пространство?

Последние дни путешествия перед посадкой на Эльсинор Алган провел в библиотеке, но ни книги, ни магнитные записи, ни фильмы не дали ему новых знаний. Может, мир был устроен очень просто и Алган ненавидел его именно за это? Или имелась скрытая сторона, тайная действительность, которую следовало открыть и которая была истинной реальностью или ее фрагментом.

Но скорее всего, никто в Освоенной Галактике не ведал истины. Алган был недоверчив по натуре, и, слушая записи, читая книги и просматривая фильмы, он, словно охотник, крадущийся за неизвестным и, похоже, опасным зверем, особым чутьем угадывал неведомый след. Он шел вперед, никого не видя, но зная, что и человек, и зверь умеют ходить тихо, не касаясь веток, не всколыхнув воздуха, не оставляя следа.

А может, Ногаро прав? Может, спасение принесет иная, отличная от нас раса, которая обогатит нас своим опытом? А если она, эта иная раса, принесет гибель и разрушение?

По мере приближения к Эльсинору у Алгана пробуждался все больший интерес к планетам пуритан. Он почти ничего не знал о них, ему были известны лишь легенды, услышанные в притонах Дарка. Об этих планетах рассказывали мрачные истории, они пользовались худой славой, но никаких достоверных сведений ему раздобыть не удалось. События теряют остроту, когда рассказ о них пересекает бездны времени и пространства. Преемственность традиций невозможна, когда каждый изолирован в своем собственном времени. А звездоплаватели не любят говорить о минувших делах. Бывают на редкость словоохотливые первопроходцы, но им мало что известно. И Бетельгейзе предпочитает, чтобы так и было. Бетельгейзе стремится быть единственным связующим звеном между разными мирами.

Триста лет назад по локальному времени, когда первопроходцы высадились на планеты, которые впоследствии стали пуританскими, они столкнулись с суровой враждебной природой. Она оказала влияние на характер поселенцев. Кроме того, они были первыми представителями подлинной галактической цивилизации. До них освоение велось людьми, чтившими старые традиции и любившими родной мир. Эти планеты обживали зрелые люди, большую часть отведенных им лет проведшие на борту тихоходных звездолетов, бороздивших неисследованные просторы Галактики. Они привыкли к темпоральным искажениям и не могли представить себе мир, который бы не знал этих искажений, где время было бы стабильным. На исходных планетах они ощущали себя чужаками, ибо были современниками тех людей, которые умерли век, а то и два века назад. Они искали новый мир, в котором время обрело бы новую ценность, где жизнь зависела бы не от современников, а от будущих поколений. Они отыскали десять планет, вращавшихся вокруг соседних звезд, и создали там свою цивилизацию.