Жерар Клейн - Цивилизация в 2190 году

Они торопливо взломали дверь несколькими ударами ноги и вошли. Помещение оказалось большим и холодным, словно пещера; его стены были уставлены полками с книгами. Судя по всему, воздуху внутри здания было не менее ста лет. Бесчисленные поколения пауков соткали тысячи бесполезных тенет и ушли отсюда или погибли, но их паутина, сохранившаяся невредимой. сейчас оседала на волосах и лицах вошедших. Сотрудников Службы Поисков Минувшего. В помещении оказалось только одно окно, стекло было матовым и совершенно непрозрачным; когда они попытались открыть окно, рама развалилась, стекло упало и разлетелось вдребезги. Скользнувший в комнату ветер поднял с пола клубы пыли, и люди поспешно отступили, чихая, кашляя и протирая глаза.

Дневной свет ласково коснулся полок, и они увидели, как вспыхнули пронзительно яркие краски, разорвавшие окружающую темноту. Это были книги.

Ноги вошедших оставляли глубокие следы в пыли, словно в черном бесплотном снегу. Их пальцы осторожно касались книжных корешков, будто освобождая те от налета забвения. Их голоса пробудили давно погребенное зло. Впервые за сто лет заскрипели половицы. По помещению разнеслись странные звуки, напоминавшие топот, потрескивание, шорох легких прикосновений, стон дверей, пощелкивание замка, ленивые шаги – это были воскрешенные звуки человеческого присутствия.

Они заколебались. Дом застыл в ожидании. Они расслабились. Дом возродился к жизни. Дом снова был населен людьми.

Снаружи светились неуверенным лиловым светом отравленные холмы. Запертые в счетчиках радиации гномы время от времени запевали свою трескучую песенку. Земля вокруг дома спокойно и бесшумно горела темным холодным огнем. Когда-то, в миллионную долю секунды, этот дом превратился в черную обугленную глыбу – после чего ожидал в одиночестве целых сто лет. А внутри, благодаря книгам, царили безмятежное спокойствие и мир ушедшей в небытие цивилизации. На протяжении века лиловые огни пустыни бродили вокруг дома, пытаясь окончательно испепелить его. Целое столетие сверкающие тучи одна за другой поднимались с пустынных холмов и обрушивались на дом всей тяжестью радиоактивных дождей. Однако он стойко держался, оставаясь невредимым.

– Думаю, что мы наконец нашли то, что искали, – сказал Капитан. – Это библиотека. Последняя библиотека мертвой Земли.

Некоторые книги были переплетены в кожу. Они сверкали в лучах фонарей, дружески приветствовали людей, хотя позолоченные буквы на их корешках выцвели и побледнели настолько, что почти нельзя было разобрать. Другие книги были окрашены в яркие тона, поблекшие на корешках, но сохранившиеся удивительно свежими на обложках, там, где были прижаты одна к другой.

Капитан наугад взял одну из них. Едва раскрыл том, как глаза его расширились от изумления.

– Бумажные книги, – сказал он. – Книги, целиком из бумаги. Наверняка это исключительно ценные издания. Может быть, теперь мы узнаем, кем были Шекспир и По, Сервантес и Цицерон, Гете, Гомер, Андерсен и Пиранделло.

Может быть, все произведения, сиявшие светом знания в прошлом, стоят на этих полках.

Техники молча слушали его. Некоторые почтительно сняли свои шлемы.

Кто-то протянул Капитану еще одну книгу.

– О, иллюстрированные издания, – сказал он. Его голос задрожал от радости. – После того, как все музеи Земли были сожжены, мы забыли, что такое живопись. И вот книги с десятками, сотнями картин! Все коллекции, когда-либо собранные в музеях. Книги с иллюстрациями! Разве можно было надеяться, что мы когда-нибудь найдем их!

Он долго рассматривал обложку книги, осторожно держа ее перед собой.

Рисунок на обложке был потрясающе реалистичен. Краски контрастировали друг с другом столь сильно, словно они яростно сражались между собой.

– В этом и заключается мощь и немного варварская прелесть примитивного искусства, – сказал Капитан. – Боже, как нас изнежила цивилизация!

Он с трудом разобрал буквы старинного шрифта: "Приключения среди индейцев".

– Сколько величия, сколько гениальности уже в одном этом названии… Да, но пора приниматься за дело. Не забудьте, что с книгами надо обращаться исключительно осторожно.

– Но кто же автор этой книги? – спросил он сам себя. – Я никогда не слышал о ней. Конечно, мы так мало знаем о прошлом… Так мало предметов культуры уцелело после войны… Он начал читать.

Обложки десятков книг полыхали кострами на складном столике, освещая комнату, заливая ее холодным огнем. На обложках бешено неслись лошади, закусив удила; трещали пулеметы, сея смерть вокруг, горели леса, взлетали в воздух и рушились на землю самолеты, падали навзничь люди с вытаращенными глазами, боролись, обливаясь потом, гиганты с искривленными немым воплем ртами, направо и налево сыпались поцелуи, бросались в атаку дикие быки, тонули корабли, ракеты стремились к изумрудным планетам, пожары, крушения, катастрофы, войны происходили в великом молчании мертвых равнин на старых миниатюрных сценах обложек.