Стивен Кинг - Под Куполом

Молчи. Он только вчера потерял любимого человека.

Да, если не поторопиться, она могла потерять все. На Главной улице уже появились люди, направляющиеся к шоссе номер 119 и молочной ферме Динсмора, с тем чтобы занять лучшие места. Линда вздрагивала всякий раз, когда слышала полицейский громкоговоритель:

— Проезд автомобилей по шоссе запрещен! Если вы не больны, то должны идти пешком!

Тибодо хватило ума, чтобы что-то унюхать. Вдруг он вернется и обнаружит, что минивэна нет? Куда он отправится ее искать?

Тем временем Терстон нарезал пластины из рулона свинцовой ленты. Повернулся, и Линда решила, что он закончил, но нет, лишь на глаз замерил ветровое стекло. Начал вновь резать ленту. Может, хотел свести ее с ума? Глупая идея, но, оказавшись в голове, она никак не желала уходить.

Линда невольно вспомнила, как Тибодо терся о ее зад. Его щетину на своей щеке. Пальцы, мнущие ее грудь. Тогда она приказала себе не смотреть на то, что осталось на ее джинсах, когда сняла их, но ничего не смогла с собой поделать. В голове сверкнуло: «мужская слюна», и после короткой, но яростной борьбы ей удалось удержать завтрак в желудке. Картера бы порадовало, если б не удалось.

Пот выступил на лбу Линды.

— Мамочка! — Голос Джуди раздался прямо над ее ухом. Линда непроизвольно вскрикнула. — Извини, я не хотела тебя пугать. Могу я что-нибудь съесть?

— Сейчас нет.

— Почему этот человек продолжает так громко говорить?

— Сладенькая, сейчас я с тобой говорить не могу.

— Ты грустишь?

— Да, немного. А теперь сядь на место.

— Мы едем к папочке?

— Да. — Если только нас не поймают, а меня не изнасилуют у вас на глазах. — А теперь сядь.

Терс наконец-то шел к автомобилю. Спасибо Богу за маленькие радости. Тащил столько квадратных и прямоугольных пластин, что их хватило бы, чтобы облепить танк.

— Видишь? Уже и гото… ох, дерьмо!

Дети засмеялись, звуки эти отозвались в голове Линды сердитым жужжанием.

— Четвертак в ругательную копилку, мистер Маршалл! — воскликнула Джанель.

Терс в смущении опустил голову. Увидел ножницы для резки металла, которые засунул за ремень.

— Мне надо вернуть их на прежнее место, под коробку…

Линда выхватила ножницы, прежде чем он успел закончить фразу, подавила желание проткнуть ими впалую грудь — выдержка у меня феноменальная , подумала она — и вылезла из машины, чтобы положить их на место.

И тут к минивэну подъехал автомобиль, блокируя выезд на Западную улицу, единственный из этого тупика.

На вершине холма у городской площади, рядом с Главной улицей, стоял «хаммер» Джима Ренни. Двигатель работал на холостых оборотах. Снизу усиленный динамиками голос предупреждал, что проезд разрешен только инвалидам. Люди шли по тротуарам, многие с рюкзаками за спиной. Большой Джим смотрел на них с выражением страдальческого презрения, свойственного только тем сиделкам в доме престарелых, которые работают не из любви к людям, а из чувства долга.

Против потока двигался один Картер Тибодо. Широкими шагами шел посреди улицы, то и дело отталкивая тех, кто попадался на пути. Он добрался до «хаммера», залез на пассажирское сиденье, вытер со лба пот.

— Ух, кондиционер — то, что надо. Еще нет и восьми утра, а температура никак не ниже семидесяти пяти градусов. И воздух пахнет, как гребучая пепельница. Простите, что выражаюсь, босс.

— Удача тебе улыбнулась?

— Если бы.

— Можешь чем-нибудь похвастаться?

— Скорее нет, чем да. Я разговаривал с патрульной Эверетт. Бывшей патрульной Эверетт. Остальные слиняли.

— Она что-нибудь знает?

— Нет. Док с ней не связывался. И Уэттингтон относилась к ней, как к грибу. Держала в темноте и кормила дерьмом.

— Ты уверен?

— Да.

— Ее дети с ней?

— Да. И хиппи тоже. Тот, что подлечил вам сердце. Плюс двое детей, которых Младший и Френки нашли у пруда. — Картер сложил два и два. — Его телка убита, ее муж в бегах, скорее всего он и Эверетт к концу недели будут трахаться, как кролики. Если вы хотите, чтобы я еще раз заглянул к ней, то я с удовольствием.

Не отрывая рук от руля, Большой Джим покачал одним пальцем, показывая, что в этом нет необходимости. Сейчас его занимало совсем другое.

— Посмотри на них, Картер.

Тот и не мог не смотреть. Людской поток с каждой минутой становился все гуще.

— Большинство из них доберутся до Купола к девяти, а их ёханые родственники появятся только в десять. Самое раннее. К тому времени они устанут, и их начнет мучить жажда. К полудню те, кто не удосужился принести с собой воду, будут пить коровью мочу из пруда Олдена Динсмора. Бог их любит. Бог должен их любить, потому что большинство людей слишком тупые, чтобы работать, и слишком трусливые, чтобы воровать.