Наталия Мазова - Голос ночи

- Молодой король-кервит - так считает вся долина Тонда, а я не опровергаю. Но ты, я думаю, слишком умен, чтобы верить в эти сказки! Ты прекрасно знаешь это имя - догадайся! А догадавшись, помни, что это всего лишь твоя догадка...

- Неужели... сам Синеглазый?!

- Ты этого имени не произносил, а я его не слышала, холодно бросила Лайгрила, отворачиваясь от своего собеседника. Но он схватил ее за руку и снова повернул к себе:

- Я больше ни о чем не спрашиваю. Слишком мало я любил сам, чтобы судить о чужой любви и нелюбви. Но вот мое слово: в день, когда Тонд признает тебя и твоего сына, когда Каменные Кольца распахнутся перед вами - у вас не будет более верного вассала. Однако до тех пор, пока это не произошло, я буду подчиняться лишь голосу своей совести. А что до клятвы фактически я принес ее тебе еще утром.

- Я принимаю твою клятву, Хейнед Рондмар от Ирганто, впервые Лайгрила назвала менестреля его полным именем.

Несколько минут длилось молчание. Потом Хейн нерешительно сказал:

- Что ж, Владычица, видно, мне пора уходить....

- А вот теперь я тебя никуда не выпущу! - Ни с того ни с сего Лайгрила вскочила на ноги и, раскинув руки, загородила выход из шатра. - До тех пор не выпущу, пока ты не споешь мне вторую песню, которую хотел петь утром. Или кто-то здесь думает, что если Голос Ночи угодил в Стальные Когти, то он так легко отделается?

Он с лукавой усмешкой скрестил руки на груди:

- Помилуй, Владычица! Все мои вещи, в том числе и лютня, давно уже в Змеином Ущелье. Меня бы по ней вмиг опознали.

Лайгрила наклонилась и вынула откуда-то из-за подушек золотистую лютню.

- Видишь, я и это предусмотрела. Подойдет?

Хейн бережно принял инструмент в руки, взял несколько пробных аккордов и кивнул с довольным видом:

- Замечательная вещь! Никогда бы не подумал, Владычица, что ты еще и этим балуешься...

- Не я - Кеасор.

- Ну тогда слушай, - Он заиграл вступление, и Лайгрила моментально узнала песню, после которой она и начала доискиваться, кто такой этот Голос Ночи. Ту самую песню, которой когда-то оскорбил ее Левелл...

Зачем ты лез, ломая цепь щитов,

И делал то, что трудно одному?

Ты предпочел пролить на землю кровь

уму.

А при дворе, едва закончен бой,

Идет разбор поступков на войне

И те, кто шел по трупам за тобой,

в цене...

Грозно зазвенели струны... Да, вот оно:

К чему твоя победа,

Когда другим награда,

К чему твои морали

Они мешают жить,

К чему твое молчанье,

Когда молчать не надо?

И вдруг, неожиданное, усталое, до конца жизни оправдывающее ее:

Но если шрамов много,

Их невозможно скрыть...

Ах, Голос Ночи... Сейчас, когда он не издевался, не упрекал, не обвинял, а просто пел, только и можно было в полной мере оценить его силу. И даже было чуть грустно, что вот по ее вине приходит конец одной из красивых загадок долины Тонда... Был бы у Ассэна такой друг...

К чему твоя победа,

Когда другим награда?

А им нужней награда

И так им скучно жить!..

Хейн кончил и теперь смотрел на нее выжидающе - не разозлилась ли она? Да нет, вроде не должна.

- Когда ты это про меня сочинил? - спросила она, глядя открыто и спокойно.

- На следующий день после бегства из отряда Ласдора. А самое главное - не про тебя, а про самого себя.

- Так, значит...

- Именно. Ну разве стал бы я петь про тебя: "Но ты сказал, что скоро будешь с ней"? Ни легенда про кервита, ни правда сюда как-то не вяжутся. Ой, прости, - торопливо прибавил он, заметив, как Лайгрила закусила губу.

- А вот какая песня воистину про меня, так это та, что пел Сайто, - добавил Хейн после некоторой паузы. - Особенно это: "Был на щите и на коне, изведал власти и плетей". Вот подберу и буду петь - ему-то уже не доведется...

- Да ничего страшного с ним не случилось, - перебила Лайгрила. - Кость не задета, Хальдок говорит - через три созвездия будет играть, как играл.

- Это правда, Владычица? Ты такой камень с моей души сняла! Ведь этот Сайто, какой бы он ни был, тоже менестрель, каких поискать. Встретились бы мы при других обстоятельствах нашли бы, чему друг у друга поучиться...

Его пальцы снова затанцевали по струнам.

- На этот раз песня про Ирганто, - пояснил он перед тем, как запеть.

Здесь на скале громоздится скала,

Город от бурь защищая,

Цепь валунов белоснежно-бела

От многочисленных чаек.

А между скал - безопасный проход

Судну с осадкой любою...

Лево руля - город, светел и горд,

Встал пред тобою!

Судно на якорь и шлюпки спустить,