Наталия Мазова - Киносъёмки

Чего стоил, например, совершенно потрясающий Светлый Совет в Раздоле, после которого Хранители задержались в Последней Светлой Обители на трое суток, а вперед был выслан отряд добровольцев-камикадзе, предназначенный исключительно для того, чтобы сбить с панталыку Врага! В ушах тех, кого нелегкая занесла в эту ночь в Раздол (а их было подозрительно много), до сих пор звучал чеканный афоризм Нимлайда: "А теперь, свободные народы Средиземья, ПОПРОШУ ВСЕХ ОБРАТИТЬ ВЗОРЫ НА ЗАПАД! Что? В той стороне север? Без разницы! Грибной суп подадут через пять минут."

И ведь Черные Силы чуть не клюнули на эту приманку! Но то ли Саурон был слишком хорошо информирован, то ли просто сработала его интуиция - как бы то ни было, отвлекающий отряд дошел до самого Гондора без особых помех, а назгулы возобновили охоту за настоящими Хранителями. Говорят, что Баграт, получив приказ Саурона, долго чесал в затылке, а затем произнес историческую фразу:

- Нешто ответить на ложных Хранителей ложным Ородруином?

И вот, на рассвете 9 июля, Хранители наконец-то лицом к лицу встретились с Черными Силами. По вечной иронии судьбы, это случилось как раз под Морией. Превосходящие силы противника окружили компанию Фродо на полянке, и довольно быстро число Хранителей сократилось до шести. Келли, Боромир и Гимли-Норн выбыли из игры, а Сэму и Мерри оставалось до этого по одному удару. Нелдор и Гэндальф творили чудеса, но было ясно, что долго им не продержаться. Но в этот момент из-за низеньких елочек раздался боевой клич:

- Барук Казань! Назад, на Мену!

Это подоспела дружина Балина. Соотношение сил сразу же резко изменилось, и Черные почувствовали, что приказ Саурона в очередной раз останется невыполненным. Половина орков отправилась в Страну Мертвых вслед за тремя Хранителями, их предводитель - назгул N5 - был развоплощен совместными усилиями Пина и гномихи Тордис, остальным оркам пришлось отступить. После коротких переговоров Арагорна с Балином к отряду присоединился гном Хэнри - один из лучших бойцов Мории, и Хранители продолжили свой путь.

...Вечером этого же дня Хинта из Лихолесья (то есть не кто иная, как Джуэл) возвращалась в свое поселение, набрав целый котелок малины. Тропинку ей преграждала огромная поваленная сосна. Хинта поставила котелок с малиной на ствол и уже приготовилась перелезть через препятствие, как вдруг перед ней выросла фигура в длинном плаще с низко надвинутым капюшоном. Звонкий девичий голос произнес:

- Ни с места, эльф!

Хинта была безоружна, а незнакомка держала в руке обнаженный меч, поэтому пришлось выполнить приказ.

- Тебя зовут Джуэл, и в начале игры ты была в Мордоре, полувопросительно-полуутвердительно произнесла девушка в плаще.

Джуэл не было еще и шестнадцати, и игровые правила она чтила, как Библию. Поэтому она ответила с интонацией примерной ученицы:

- Никому в Средиземье не дано помнить о предыдущем существовании.

- Зато я прекрасно помню твое прошлогоднее существование в лихолесской команде. Ты племянница Энгуса Мак-Абердина.

- А ты сама откуда? - Джуэл покосилась на черную одежду девушки и серебряную цепь у нее на груди. - Ты из Гондора или из Черных?

- Это абсолютно неважно, потому что я спрашиваю тебя вне игры. Тебе не доводилось видеть у своего дядюшки такое украшение: кулон в форме березового листка из "грэнаси-голд", с тремя камнями цвета золотистых бериллов и на золотой цепочке?

- Конечно, доводилось, - удивленно ответила Джуэл. - Он почему-то носит его, не снимая. Я же ведь и принесла ему эту штуку. А в чем дело?

- Ты принесла! - ошеломленно воскликнула незнакомка. - Ты брала его в руки! Где ты его нашла?!

- Сейчас вспомню... Да-да, на четвертый день Игрищ мы с Ренатой пошли собирать травы к чаю. Я рвала зверобой под кривой березой у Харадской переправы и нашла это.

- Значит, ты коснулась этого листка ДО Энгуса?!

- В том-то и дело, что нет. Там была порвана цепочка, а ушко у кулона было такое маленькое, что я побоялась, что цепочка выскользнет, а я не сумею вставить ее обратно. Поэтому я взяла цепочку за концы, да так и несла его на весу, за цепочку. А когда я пришла в Мордор, дядя сказал: "Покажи мне, что ты нашла", и взял листок в руки. Потом сказал: "Дай его мне, я запаяю цепочку". А на следующий день повесил себе на шею. Я обиделась, а он сказал, что хочет оставить этот листок себе, и подарил мне вот это, - она указала на большой сребропластовый гребень с бирюзовыми кристаллами, под который были прибраны ее пышные черные волосы. - И вообще, после того, как он стал носить этот кулон, он сделался какой-то нервный и злой. В чем тут дело, не знаю.