Наталия Мазова - Киносъёмки

- Ну, если с таких позиций... - в словах Мелиан чувствовался подтекст: "Если мне нечего возразить, то это совсем не значит, что ты меня убедила."

- Меня другое волнует, - продолжала Ариэль. - По-прежнему нет третьей "песни любви" - Фарамира к Эовин.

- Вообще-то есть, - неожиданно подал голос один из ристанийцев. Ариэль знала о нем только то, что его зовут Джим и он в хороших отношениях с Таллэ и Хелл. - Если хотите, я могу спеть.

- Даже так? - удивленно спросила Ариэль, передавая ему гитару. - Что же это за песня?

- Серенада под стенами Минас-Тирита, - ответил Джим, трогая струны гитары. Только это не я сочинил, а кто-то из девчонок, - добавил он, указывая в сторону "партии серых".

Почти целую минуту гитара звенела одна, словно Джим не решался запеть, боясь спугнуть тихую переливчатую мелодию. Наконец к ней добавились слова, звучавшие так же трепетно и нежно:

Словно солнца луч из тумана,

Как напев капели весной

Это Белый Цветок Роана

На высокой стене крепостной

Эовин...

Ариэль притихла - она поняла, что песня посвящается лично ей. Не Эовин Ристанийской, а Красе Средиземья, прекрасной Королеве. Неужели это и в самом деле работа девчонок? Да нет, вряд ли они на это способны, хотя и пишут стихи - все, кроме Розамунд. Скорее всего, Джим просто стесняется сказать правду.

Эовин! Тверже стали, нежнее лилии!

Никогда

я не верил, что мрак победит!

Если будешь ты рядом со мной

Оживим мы Итилию,

Расцветут там цветы,

и забытый напев зазвучит,

словно встарь зазвучит...

Когда песня окончилась, долгое время у костра царило молчание.

- Это замечательно, - наконец сказала Ариэль. - Говорю это и как Эовин, и как помощник режиссера. Ну как, Фарамир, хочешь эту песню в фильм? Если хочешь, то я тебя поддержу.

- Очень хочу! - воскликнул Димка. Розамунд прикусила губу.

- Тогда, Джим, дай Димке списать слова, - весело ввернула Хелл.

- И Нелдору тоже, - добавил Кортинелли. - На всякий случай.

- Заткнись, - вдруг раздался из темноты абсолютно спокойный голос, и Ариэль увидела, как Эленсэнт поднимается с места. Не торопясь она перешагнула через костер, подошла к Лео и влепила ему пощечину.

- Эту песню написала я, - сказала она так же спокойно.

Это не было правдой - автором пени была Таллэ, и это знала вся "партия серых". Но лишь девчонки поняли скрытый смысл происшедшего Эленсэнт сложила свое оружие к ногам Королевы. Однако последствия этого эпизода сказались только через три месяца...

Оскорбленный Лео ушел. А у костра всю ночь не смолкали песни и разговоры, и одиннадцать друзей разошлись только тогда, когда начали гаснуть звезды в небе и между голыми ветвями мэлл засветился серебристо-розовым сиянием холодный декабрьский рассвет.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ЛИСТЬЯ ЛОРИЭНА ПАДАЮТ СО ЗВОНОМ...

Отойди же, не тронь копья,

Парень в куртке из черной кожи

Ты такой же турист, как я,

Ты чужой в Цитадели тоже.

Обернулся... В глаза глядит.

Так на чей-то портрет похожий.

Древний герб на его груди...

Быть не может!

Да быть не может!

1

Со съемок в горах Стэнли вернулся заросший бородой, которую ему немедленно пририсовали на портрете в сарае. Нелдор показал Ариэль отснятый материал, а попутно рассказал свежую историю, как во время драки с волколаками Леголас метко пущенной стрелой расколотил кинокамеру, почему-то не защищенную силовым щитком. Материалом Ариэль осталась довольна, чего нельзя было сказать о выходке Келли.

Меловая роща по-прежнему пребывала в состоянии зимней спячки. Только в "матриархатнике", как окрестила Эленсэнт Маришин "коралл", и в оружейной мастерской кипела работа.

Ариэль теперь редко появлялась на киностудии, бросив почти все свои силы на полноценное выполнение практики. За зиму ей удалось наверстать почти все упущенное осенью, и на "Озе-Мираже" о ней отзывались хорошо. Но четверо пиратов часто замечали, что Ариэль смотрит мимо них, вся поглощенная своими мыслями, и отвечает невпопад. О фильме и съемках она рассказывала мало и неохотно - вот выйдет на экран, сами все увидите, а пока не хочу портить вам удовольствие. Симон, Андрей и Алка воспринимали все это философски, но Ричард с тревогой замечал в Ариэль перемены. Неизвестно, в чем тут было дело, но после межпланетного конкурса красоты в характере Ариэль все чаще проскальзывало что-то, свойственное Наталии Эрратос. Казалось, что девушка изнемогает под гнетом чего-то, весьма напоминающего Кольцо Всевластья. Но сама Ариэль не замечала этого, или не хотела замечать, приписывая все лишь тревоге за судьбу фильма и одной проблеме, казавшейся ей просто неразрешимой. Ведь Толкиен в своей книге не только показывает, но и рассказывает, так что, если, давая объективную картину происходящего, встать над героями, то фильм превращается в набор великолепных, но плохо связанных между собой эпизодов. Нет, рассказ должен вестись от чьего-то лица - но этим лицом не может быть ни один из участников описанных событий... а кто же тогда? Не хотелось ничего привносить, выдумывать, пересекая реальность Средиземья с какой-то иной.