Наталия Мазова - Киносъёмки

- Входите и будьте как дома, - пригласила Розамунд Ариэль и Нелдора. - Значит, как договорились, в три часа в Гондорском зале. Помните, где он находится?

- Помним, - ответила Ариэль. - На первом этаже, коричневая дверь с желтой росписью.

- Как только все будет готово, я подам вам знак, - Розамунд пропустила в щель между дверью и косяком длинный красный шнурок. - Видите, снаружи виден только кончик, а весь шнур у вас. Следите за ним. Когда все соберутся, я его выдерну через щель. Не забудьте закрыться изнутри. И еще, хотя снаружи вас и не должно быть слышно, все же старайтесь не очень шуметь. Ну, я побежала, и да хранят вас Валары!

- Аналогично, - произнесла Ариэль, закрывая дверь и набирая на блок-замке слово "хоббит".

- Не боитесь, прекрасная Королева? - спросил Нелдор, когда она с ногами уселась в кресло рядом с ним.

- Побаиваюсь, - честно призналась Ариэль. - Но у нас есть шесть часов на то, чтобы прийти в должный вид, и к назначенному времени я буду уже совсем в норме.

- Это наше испытание, - спокойно сказал Нелдор. - Если нам удастся заставить здешний народ нам поверить - наш фильм получится.

Ариэль откинулась на спинку кресла и вдруг звонко и весело запела:

Где-то на Средиземье

Снова идет война,

Снова кипит сраженье

И в крови луна.

А бедный простой Хранитель

Шастает по горам

Следом назгул несется

Как хмельной баран...

Простые слова и незатейливый мотив, бывший чуть ли не ровесником самой книги... Нелдор с восхищением смотрел на Ариэль, а той, казалось, море было по колено.

Кто-то нас догоняет,

Что ж ты, приятель, сник?

Пусть он себе стреляет,

Я уже привык.

Скоро и ты привыкнешь

Стрел не пускать в кефир

Что же поделать, если

Так устроен мир?

Да, несмотря на свою победоносную красоту, несмотря на идеальность и абсолютную предсказуемость, Ариэль всегда оставалась дочерью Аськи Кореневой, ни при каких обстоятельствах не теряя своего чуточку нахального оптимизма.

Может, сильнее правда,

Может, сильнее ложь

Голову отломают

Раньше, чем поймешь,

Орка стрела достанет

Или эльфийский меч,

Только вдруг пусто станет

Меж широких плеч!

Допев песенку, Ариэль потянулась к сумке и рванула молнию.

- Давай одеваться, - сказала она. - Нам надо привыкнуть к этим вещам...

...В три часа почти все были в сборе. Во главе стола, за которым обычно пили чай, если на нем не лежало игровое барахло, уселся сам Мусий Раздолбай - крепкий и, как ни странно, светловолосый тип лет тридцати. Время от времени он бросал грозные взгляды в сторону подоконника, на котором устроились девчонки из "партии серых". Рядом с Мусием сидела его свита: Лео Кортинелли, который на Играх был королем Харада, Лешка Чернов Саруман - и рыжая Галька.

У стены с изображением Стража Цитадели стояли близнецы Лютиэнна (Люда) и Галадриэль (Лада) - поклонницы Толкиена в третьем поколении которые о чем-то нервно перешептывались с Демиквеном (в миру Димка Невзоров). Остальные члены клуба, числом около восьмидесяти человек, сидели где попало: на выступе стены, на стоящих в беспорядке стульях, на брошенных щитах и просто на полу. Короче, теснота была порядочная. Последней в Гондорский зал вбежала Луинэль, на бегу заталкивая в карман комбинезона красный шнурок. Она окинула зал взглядом и присоединилась к близнецам и Демиквену. В этот момент Мусий взглянул на часы.

- Без одной минуты три, - сказал он многозначительно. - Если через три минуты ничего не произойдет...

И тут у входа в зал раздался негромкий, но твердый голос девушки:

- Гондор и Нуменор! Приветствуем вас, друзья!

Все в зале замерли. Сердце Розамунд забилось быстро-быстро. Дверь открылась, и в зал вступила Ариэль в белом ристанийском платье от "Мари Шедло", перехваченном узким серебряным поясом. Ее голову охватывала тонкая золотая цепочка с большим синим камнем во лбу. Других украшений не было, но и так Ариэль была просто неотразима. За ней следом вошел Нелдор в темной металлопластовой кольчуге с поясом, украшенным цветными кристаллами, на котором висел внушительных размеров меч. Светло-серый, переливающийся плащ Нелдора был застегнут на груди хорошо знакомым всем зеленым камнем, а голову охватывала узкая кожаная полоска с металлической звездочкой.

Сказать, что члены клуба были потрясены, вырубились, обалдели, отпали - значит ничего не сказать. Их попросту хватил столбняк. Лада и Люда хватали ртом воздух, как рыбы, выброшенные на песок. Розамунд отвернулась к стене, чтобы скрыть улыбку. Как ни странно, наименее дурацкий и наиболее благопристойный вид был у "партии серых".