Майкл Мэнсон - Конан и дар Митры

Он долго глядел на летающих тварей, мысленно прикидывая, годятся ли они в пищу, потом вернулся к дуплу и, стараясь не потревожить спящую девушку, вытащил из своего мешка моток тонкой веревки. Привязав ее конец к стреле, Конан зарядил арбалет и вновь отправился к провалу. Устроившись здесь и внимательно наблюдая за неровным полетом птиц, он неожиданно рассмеялся: сейчас он чувствовал себя рыбаком, что готовится забросить в прозрачные морские воды гарпун с прочной леской.

Свистнула стрела, и через мгновение киммериец уже вытягивал наверх свою недвижную добычу. Арбалетный болт пробил птицу насквозь; она уже не трепыхалась, когда Конан освободил от привязи тяжелую тушку. Он вытащил кинжал, отсек голову с массивным, загнутым крючком клювом, отрезал лапы и крылья, затем полоснул по грудине, содрал кожу с торчавшими кое-где перьями и принюхался. Пахла эта тварь довольно аппетитно - не гусь и не утка, разумеется, но все же лучше тигриного мяса или плоти гигантской змеи с бивнем на голове. Конан выпотрошил ее, выдрал несколько пучков травы, обнажив красноватый грунт, и развел в яме небольшой костерок. Свежие прутья, наломанные им с ближайших ветвей, горели плохо, но к тому времени, когда Рина проснулась, киммериец уже с жадностью поглощал полусырое мясо.

Он протянул девушке кусок грудины и усмехнулся, глядя, как она, вырезав кинжалом полоску, осторожно принялась жевать. Потом Рина кивнула головой и, опустившись на колени у костра, насадила грудинку на кончик ножа.

- Похоже на мясо осьминога, - заметила девушка, поворачивая кусок над огнем.

- Осьминога? Тебе приходилось его есть?

- Конечно. Самая лучшая рыба, что ловили отец с братьями, шла сборщикам налогов. Нам оставалась мелочь... ну, еще раковины, съедобные водоросли и эти вот осьминоги...

Конан одобрительно кивнул. Похоже, его спутница, увидевшая свет в бедном рыбачьем поселке, была не слишком избалованной девушкой.

Когда мужчина и женщина странствуют вместе, близость меж ними становится почти неизбежной. Конан, однако, не думал о Рине как о женщине, и в голову ему не приходила мысль заняться с ней любовью. Возможно, она и маячила смутной тенью где-то в подсознании, но Рина прежде всего была для киммерийца одним из неприкосновенных членов ордена Учеников, слуг Митры, хранителей Великого Равновесия. Он догадывался, что не жалость и не тяга к приключениям заставили девушку пойти с ним; причина была иной, более весомой и серьезной. Может быть, симпатия, что родилась в ее душе за те дни, что он провел в пещере наставника? Но только ли симпатия - или более глубокое чувство?

Он не знал этого и не хотел знать. Он был уверен лишь в одном: что не тронет Рину, не коснется прекрасного тела ведьмы с Жемчужных островов, пока на то не будет ее соизволения.

Они находились где-то посередине огромной равнины, поросшей исполинскими пурпурными деревьями, когда Конан впервые услышал далекий протяжный вопль. Этот звук долетел откуда-то снизу и не был похож на рычанье зверя или отрывистые стоны, что испускали птицы с кожистыми крыльями; он казался почти членораздельным и напоминал охотничий зов или боевые кличи чернокожих из страны Куш. Конан, сидевший на краю дупла, настороженно замер, но крик не повторился; видно, неведомый охотник соблюдал осторожность.

- Ты слышала? - Киммериец отыскал взглядом Рину, бродившую по лужайке.

- Да.

- Кто это, как ты думаешь?

Девушка повела плечами.

- Одно из многих созданий, населяющих нижний мир.

- Об этом я и сам знаю. Опасна ли эта тварь? Что говорит твое предвидение?

Рина на мгновение замерла, обозревая поляну.

- У нас будут неприятности, - заметила она, прижав ладошкой к груди два остроконечных клыка гигантского змея, убитого Конаном. Это свидетельство недавней победы, висевшее на кожаном шнурке, уже стало для нее привычным украшением. - Да, у нас будут неприятности, - повторила Рина, - но, к счастью, небольшие. И все кончится благополучно.

- Мне не нужны даже небольшие неприятности, - проворчал Конан. - И потом, что значит - небольшие? Как то отродье Сета, чьи зубы болтаются у тебя на шее?

- Не могу сказать. Да и стоит ли о том беспокоиться? Лучше погляди, какая здесь красота! - раскинув руки, Рина закружилась по лужайке.

- Беспокоиться всегда стоит. Кто беспокоится, тот дольше живет, буркнул киммериец, оглядывая полянку. Вид и в самом деле был чудесным: среди огненно-алой травы пламенели резные чаши колокольчиков. Почему-то их оказалось тут гораздо больше, чем на встречавшихся раньше висячих лугах, и выглядели они не темными, почти черными, а багряными и пурпурными, цвета лучших ковров Турана.