Жюль Верн - Пятьсот миллионов бегумы

Марсель показал рукой на диван, где, вытянувшись с запрокинутым, окровавленным лицом, лежал Арминий.

— Пуля в голову, — сказал Октав, подходя к дивану.

— Да, — подтвердил Марсель.

— Что ж, сам напросился!

— Ну, теперь мы можем распоряжаться, как дома, — сказал Марсель. — Давай-ка приступим к осмотру. Начнём с кабинета Шульце.

Они вышли из приёмной, где только что произошла решающая схватка, и, пройдя через анфиладу роскошно убранных комнат, вступили в заповедный чертог стального короля. Октав с восхищением оглядывался по сторонам.

Марсель, посмеиваясь над его изумлёнными возгласами, открывал одну за другой двери в роскошные залы, пока они, наконец, не вошли в зелёную с золотом гостиную. Тут глазам их предстало такое странное зрелище, что Марсель попятился от удивления.

Можно было подумать, что главная почтовая контора Нью-Йорка или Парижа ссыпала сюда всю свою почту до последней бумажки. На столах, на креслах, на полу — всюду валялись нераспечатанные пакеты, письма, депеши, бандероли. Нога тонула в них чуть не по колено. Вся корреспонденция Шульце, как личная, так и деловая, поступавшая изо дня в день в почтовый ящик на ограде парка, вынималась исполнительными Сигимером и Арминием, которые аккуратно доставляли её в кабинет хозяина.

Сколько жадных вопросов, надежд, мучительных сомнений и слез отчаяния, ожидания и горя скрывалось в этих безгласных пакетах, адресованных Шульце! А сколько миллионов в ценных бумагах, в векселях, переводах, аккредитивах, чеках! И все это лежало здесь без движения, ибо только одна рука во всем мире имела право вскрыть эти легко доступные, но неприкосновенные конверты, и эта рука отсутствовала.

— Теперь все дело в том, чтобы найти потайную дверь в лабораторию, — сказал Марсель и начал снимать книги с полок, стоящих по стенам кабинета.

Напрасный труд! Он обнажил все полки, но так и не нашёл потайного прохода; вооружившись каминными щипцами, он отодрал панели, обошёл всю комнату, постукивая по стенам, пытаясь угадать по звуку выход на лестницу. Но стена всюду звучала одинаково.

Очевидно, герр Шульце, узнав, что человек, проникший в его тайны, остался жив, заделал этот проход.

Но тогда, значит, он сделал где-то другой. Но где? Не иначе, как здесь, в кабинете. Здесь он работал, как и прежде; это видно было из того, что Арминнй и Сигимер продолжали приносить сюда письма. Марсель хорошо изучил все привычки немца и знал, что все необходимое для работы, всё, что нужно было скрыть от нескромных взоров, Шульце любил держать у себя под рукой. Проход должен быть здесь. Может быть, он устроил его в виде люка в полу? Марсель поднял ковёр, осмотрел весь паркет плитку за плиткой. Нигде не было никаких следов потайного хода или люка.

— А почему ты думаешь, что проход должен быть здесь? — спросил Октав.

— Я совершенно уверен в этом, — ответил Марсель.

— В таком случае надо исследовать потолок, — сказал Октав и влез на стул. Он хотел взобраться на люстру и прощупать ружейным прикладом лепную отделку на самой середине потолка.

Но едва только он ухватился за массивную золочёную подвеску, как люстра медленно поехала вниз, барельеф на потолке раздвинулся, и из щели беззвучно спустилась вниз лёгкая стальная лесенка.

Их словно приглашали подняться.

— Вот и отлично, идём! — невозмутимо сказал Марсель и первый ступил на лесенку.

Когда они поднялись на верхнюю ступеньку стальной лестницы, которая оказалась на уровне паркетного пола, они очутились в большом круглом зале без дверей и окон. Если бы не яркий молочный свет, проходивший сквозь толстое стекло иллюминатора, вделанного в дубовый пол и напоминавшего светящийся диск полной луны, зал был бы погружён в полную темноту.

Мёртвая тишина царила в этих глухих стенах, не пропускавших ни звука, ни света.

Молодым людям казалось, словно они вступили в склеп.

Там, за этим стеклом, скрывалась разгадка тайны. Они чувствовали это, но какой-то безотчётный страх удерживал их, не позволял им приблизиться.

Наконец, стряхнув с себя оцепенение, они медленно подошли к иллюминатору и, опустившись на колени, заглянули в светящийся диск. Страшное и неожиданное зрелище открылось перед ними.

Этот диск представлял собой сильное увеличительное стекло наподобие линзы, и из него, как из фонаря маяка, шёл яркий свет от двойной электрической лампы, горевшей в стеклянном колпаке и питаемой гальваническим током мощной батареи. В этом ослепительном свете они увидели внизу чудовищную, увеличенную человеческую фигуру, застывшую, словно каменное изваяние. Вокруг все было усеяно мелкими осколками снаряда.