Журнал «Если» - «Если», 1999 № 07

— Он указал на телевизор, подключенный к нему загадочный аппарат и… как же она его назвала?..

— Это сделано в Тайване, эго — в Японии. Никто в Штатах уже не делает видеомагнитофоны — мы не можем конкурировать с японцами… Это тоже сделано в Японии… микрокалькулятор американский, но японские не хуже и становятся все лучше и дешевле. — Увидев их ошарашенные лица, она мягко добавила: — Но в моем времени не все столь уж плохо. Черные — нет, извините, у вас их «вежливо» называют неграми — и женщины имеют гораздо больше возможностей, чем сейчас, и многие пользуются этим преимуществом. А многих из тех, кто сейчас умирает или остается инвалидом, спасают.

— Значит, «Пересадка сердца» тоже правда? — спросил Макгрегор.

— О да, но это лишь самая впечатляющая из многих новых возможностей… Что еще? У нас до сих пор противостояние с русскими, но уже не с Союзом. Ничего плохого в этом нет; два больших народа конкурируют, не прибегая к военным действиям.

— Не сомневаюсь, что все это очень интересно, — нетерпеливо произнес редактор, — но я так и не услышал ответ на главный вопрос: зачем вы здесь?

— А я полагала, что уже ответила на него Разумеется, я пытаюсь изменить будущее. — Она заговорила настойчиво, точно адвокат, пытающийся убедить судью в истинности своих доводов. — Нам так не хватает дальнейшего продвижения в тех областях, где мы добились немалых успехов. Когда свернули лунную программу…

Макгрегор простонал, а Пит ощутил набежавшую волну ярости Ему очень не хотелось ей верить, но эти слова, увы, очень хорошо сочетались со всем уже сказанным прежде.

Он заставил себя вслушаться в то, что она говорила:

— По сравнению с моим временем здесь все еще сильны образование, интерес и, быть может, самое важное, мотивации. А я пытаюсь лишь чуть-чуть подтолкнуть события и внушить мысль о том, что лучший способ решить проблему — применить к ней знания, если использовать ваши слова, мистер Макгрегор. Это справедливо как для моих рассказов, так и для тех, что я позаимствовала у других авторов.

— Кроме того, вы приправляете их своими знаниями, — заметил редактор.

— Разумеется. Среди тех, кто читает научную фантастику, поразительно много инженеров и ученых; ныне это утверждение гораздо справедливее, чем в мое время. И если из моих «рассказов о ближнем будущем» они позаимствуют идею-другую и воспользуются ими сейчас… думаю, вы меня поняли. Я стараюсь как можно точнее описывать всевозможные устройства и технологии.

— Используете фантастику для спасения мира? — усмехнулся Макгрегор. — Мне очень не хочется такое говорить, но вам не кажется, что это несколько наивно?

— Если не сработают идеи, что тогда? — спросила Мишель.

Редактор снова хмыкнул.

После затянувшейся паузы Пит набрался решимости и спросил:

— Ну и как?..

— Я еще не потеряла надежду. Вы действительно хотите узнать больше?

— Гм… пожалуй, нет, — ответил Пит и задумался, насколько искренним был его ответ. Скорее всего, да. Знание того, что ждет впереди, слишком напоминает утрату свободы воли, и он даже вздрогнул, представив, какую тяжесть Мишель Гордиан взвалила на свои плечи.

Должно быть, Макгрегор подумал о том же, потому что спросил:

— Чем я могу вам помочь?

— Просто забудьте, что вообще сюда приезжали, — отрезала она. — И еще, очень вас прошу, не проявляйте снисходительности к моим рассказам. Если они окажутся не стоящими прочтения, то всем будет наплевать, содержат ли они нечто толковое.

Макгрегор по-волчьи оскалился:

— На сей счет не волнуйтесь. Если я начну печатать плохие рассказы, мой журнал разорится, и мне придется или голодать, или искать другой способ зарабатывать на жизнь.

— Что ж, честный ответ, — скорчила она гримаску редактору и, шагнув мимо Пита, открыла дверь, выводящую в обыденный мир 1953 года.

— Извините, — пробормотал Пит по дороге к дому и, достав сигареты, жадно затянулся. Заметив неодобрение на лице Мишель, он продекламировал:

— Значит, вы дурак, — прокомментировала она, но все же дождалась, пока он не придавил окурок каблуком.

Едва они оказались в доме, Макгрегор с чувством произнес:

— Надеюсь, никто не станет спорить, если я скажу, что нам всем не помешает выпить. Мне сухой мартини, если у вас есть все необходимое.