Дмитрий Изосимов - Метагалактика 1993 № 4

Струи белого огня непрерывным потоком извергались на деревья, которые вспыхивали как факелы, забрасывая дорогу горящими обломками.

Я закрыл лицо воротником комбинезона и, пригибаясь к земле, бросился вперед, ничего не видя перед собой и не понимая, куда я бегу. Со всех сторон гремела канонада — сверху сыпались куски деревьев. Я запнулся о неподвижное тело и с размаху упал на дорогу, которая была скользкой от крови. Я с трудом поднялся на ноги и, балансируя руками, быстро оглянулся по сторонам — молочная пелена медленно стекала вниз в долину, а вверху метались ослепительные струи белого огня; лес горел и, дико завывая, — отступал назад. И вот уже появился легкий порыв ветра, который начал разгонять ядовитый дым, над которым проступили головы моих роботов и сильно поредевшая колонна девушек.

В это время что-то коснулось меня — я наклонился чтобы рассмотреть и увидел тонкую длинную лиану, что осторожно скользила по земле. Я отпрыгнул назад, но лиана, изогнувшись как змея, метнулась ко мне и в мгновенье опоясала меня тугими кольцами и рванула прочь с дороги.

Я отчаянно упирался ногами в трещины, хватал редкие камни и вот уже полетел куда-то вниз, где гремели разрывы гранат, горел лес — смрадный чад ударил мне в лицо, но вдруг мой комбинезон за что-то зацепился, затрещал. Я повис, растянутый с двух сторон.

Лиана еще плотнее сжала кольца, я начал задыхаться и из последних сил крикнул:

— На помощь!

Из дымной завесы появилась голова того центавра, которого я ударил в долине — центавр удивленно глянул куда-то выше меня, а потом молниеносным движением руки отрубил лиану у моего пояса и кольца на груди. Я глубоко вздохнул и перевернулся на живот, чтобы подняться на ноги, увидел рядом Орнеллу — она все еще держала зубами воротник моего комбинезона.

Центавр, неторопливо вкладывая клинок в ножны, сказал, не глядя на меня:

— Я не стукач и мне все равно кто ты и как ты попал в замок, но запомни: каждое твое движение выдает в тебе чужака.

Он указал пальцем в сторону замка, над входом которого отчетливо виднелась надпись «Забудь о жизни всяк сюда входящий».

— Это касается тебя.

Я поднялся на ноги, поднял Орнеллу и подошел к центавру.

— Да, я чужак, но скажи мне: почему корабли приземляются не в замке, а в долине?

Центавр насмешливо улыбнулся и ткнул пальцем в Орнеллу.

— Они не боятся смерти, их нужно запугать, причинить страдания: физические, душевные — поэтому пленниц гонят по этой дороге. Надпись на замке — тоже для них.

— Значит — для центавров есть другие корабли и они находятся в замке?

— Да, но только эта информация тебе ничего не даст, потому что замок— опорная база галактики и ее секретность охраняется миллионами систем, они легко тебя поймают и; ты еще сегодня пройдешь пыточный стол.

Он с глубокой иронией посмотрел на меня, скрестил на; груди руки и кивнул головой в сторону джунглей.

— Смерть от людоедов — легкая смерть в сравнении с тем, что ожидает центавриек и тебя.

В моей голове лихорадочно пронеслись дантовские круги ада и я ощутил неприятный холод в груди от того страха, который вошел в мою душу. Я вспомнил слова старика-робота о неминуемой смерти, что ждет меня в замке и, обливаясь потом, почти бессознательным движением руки потянулся к ножу центавра и схватился за рифленую рукоятку. Но центавр отшвырнул меня в сторону. Его лицо исказила гримаса удивления и страха.

— Чужак, разве ты не знаешь, что нож — третья рука и четвертая не имеет права трогать его.

Я указал на Орнеллу.

— Немедленно освободи ее руки, иначе я прикажу роботам сжечь тебя.

Центавр отрицательно покачал головой и попятился назад, прижимая нож к бедру. Он оглянулся на замок, но до него было не менее двух километров, а вход был плотно закрыт. Я угрожающе поднял руку вверх.

— Говорю в последний раз.

Центавр обмяк плечами и плюнул под ноги.

— Глупец, на что ты надеешься?

Он подошел к девушке и начал аккуратно срезать куски проволоки. Орнелла напряглась, ее глаза лихорадочно заблестели, она словно проснулась, глубоко вздохнула и едва последний кусок проволоки был срезан, как она стремительно обернулась к центавру, вырвала у него из рук нож и коротким ударом сбила с ног. Центавр упал в молочную пелену и затих в ней, а Орнелла, переложив клинок из левой руки в правую, яростно блистая глазами, уже готова была вонзить оружие в центавра, но я предвидел ее поведение и встал у девушки на пути.