Б Липов - Метагалактика 1995 № 3

Черт, который видимо действительно дразнил ангела, довольно рассмеялся и, убрав голубую накидку, передал ангелочку «бледно-розовенькое в пятнышках», на поверку оказавшееся комбинезончиком с яркими нашивками на груди и надписью «U.S. ARMY». Для полной законченности костюма черт присовокупил беретик той же масти.

— О-о-о! — восторженно задрожал ангелок и немедленно взялся примерять тряпки.

— А начальник не взгреет за такой видок? — Спросил черт. — Дай-ка я тебе прорехи под крылья сделаю.

— А!! — отмахнулся ангел. — Он в модах «ни бе ни ме».

Расставив крылышки и руки, счастливый ангелок закрутился перед чертом и даже вспорхнул под потолок.

— Ну как? Мне идет? — спросил он сверху.

— В кайф! — одобрил черт. — Для полного комплекта не хватает автомата системы «Томпсон» и парашюта.

— Лишнее, — ангелок спустился на пол. — Мне парашют ни к чему, автомат — тоже. На этот случай можно и молнию раздобыть…

— Пару сеансов блаженства с тебя, — предъявил дополнительный счет ангелочку черт.

— О господи! Какой же ты прагматик! Обязательно надо напомнить. Я ведь гарантировал — все будет о'кей, если перестанешь жадничать.

Черт самодовольно захлопнул шкаф и только теперь обратил внимание на вожделенно приглядывающуюся к брошенному балахону уборщицу.

— А ты почему до сих пор здесь? Иль забыла восьмой параграф? Так в нем ясно сказано: посторонним грешникам, принявшим обличие сотрудников рая или ада находиться в специальных помещениях в рабочее время — категорически запрещено! Исчезни — от греха!

Чертовка хлюпнула носом, хотела что-то возразить, но проглотила хамовато-начальственную пилюлю и — испарилась.

Раздался десятикратный петушиный крик.

Черт взвился, юзнул за стол, впопыхах натягивая спецовку.

Ангел тоже вспорхнул в свой ряд, раскрыл косметичку, выложил дезодорант.

Тонкий запах дезодоранта защекотал ноздри черта.

— Какой изыск! — Застонал он.

Звук разрываемой материи, удушливый запах серы и — из-за траурной стены, заигравшей зеркалами, выступило, возникло нечто кряжистое, увенчанное элегантными рогами и жесткой гривой. Упакованное во все заграничное, оно небрежно раскланялось по сторонам и прошествовало по залу.

— Как поживали в мое отсутствие, коллеги? Как дела?

— Шеф… — Младший черт угодливо согнул хвост кренделем. — Тут до вас Вельзевул продирался. Надоел. Когда, да когда Антихрист появится?

Мелодично зазвенели колокольцы и ввалился какой-то субъект. В мешковатом костюме, с замусоленным нимбом на темени, он буркнул:

— Приветствую. — И расположился за столом. Ангелочек положил на стол нимбоносного кипу газет и журналов.

— Свежая пресса, шеф. — Объявил он.

— Ну, руководитель райского представительства в своем репертуаре. Наш архангел Гавриил все кроссворды освятил! — Скаламбурил Антихрист. — Да бросьте эту дребедень! У меня для Вас кое-что поинтереснее найдется.

Начался обычный день загробной Чистилищной регистратуры.

— Шеф, как командировка?

— В ЧМО хотел бы я видеть такую командировку,… - старший черт смачно выругался. — Приезжаю, а у них Нирвана: болеют! Годами — полный отпад… Аж обрыдло… Я к Шиве: Пойдем, тусонемся [3] Тусонуться — пообщаться (жарг.) . А он: да иди ты к Будде, не ломай кайф. Лежит, тренькает на гитаре, чешет пятки, и — никакого движения! Одно название — лидер местной бесовки… Пришлось без подпруги проворачивать свои делишки. Да, чуть не забыл. — Антихрист распахнул кейс, достал толстый, богато оформленный журнал и показал Гавриилу.

— Как договаривались. Родной!! Не самиздат!

Младший черт передал презент.

— Признателен. Весьма признателен… — Архангел засмущался, но не в силах удержаться от соблазна, взялся за чтение.

Ангелок завис за спиной у начальника и с придыханием прочитал:

— «Пент-ха-уз»!! Ой, какая пре-елесть!

Гавриил недовольно передернул плечами.

— Сгинь, это не для тебя!..

Ангелок захныкал.

— Ну, шефчик, разреши… Одним глазком…

Гавриил сдвинул нимб на затылок, отрешенно кивнул и углубился в изучение цветных иллюстраций.

Ангелок летал над креслом, шебурша крылышками, тянул шею и приговаривал шепотком.

— Тьфу, какая гадость — прости Господи!

— Тьфу, какая гадость — прости Господи!

— Ох, какая пошлость — прости Господи!

— Ой, не надо — прости Господи!

Глазенки ангелочка помаслянели, крылышки тряслись, как от озноба, вентилируя вспотевшую лысину Архангела.