И конечно, две звёздочки в форме цветков вишни на петлицах и погонах никак не могли бы вызвать того внимания и уважения, которое вызывала и требовала медаль «Звезда Империи», вручаемая за высокие заслуги. Эта награда открывала перед молодым человеком двери, о которых он год-два назад и мечтать не мог. Принимая всё в расчёт, Дэв прошел для не-японца весьма неплохой путь, начавшийся в перенаселённом доме, где он когда-то жил с матерью. Подошедший слуга в традиционном кимоно низко поклонился и предложил ему сенсферу.
– Спасибо, – поблагодарил его Камерон, принимая хрустальную вещицу. Она приятно согрела ладонь, вызвав эротическое покалывание и лёгкую эйфорию. Пробиваясь через толпу, Дэв вежливо поклонился имперскому контр-адмиралу, который с улыбкой кивнул в ответ. Да, действительно, крутой подъём. Гордость и вызванная сенсферой стимуляция слились в чудесный, пьянящий коктейль, заставивший отступить сомнения.
Высматривая в толпе хоть одно знакомое лицо, он всюду натыкался на чужаков и уже с трудом подавлял растущее разочарование. В конце концов, убеждал себя Дэв, дом у Кодамы огромный, а он здесь совсем недавно. На глаза попался чёрный столб информационного киоска, и Камерон направился прямо к нему. Нужно же узнать, пришла ли она? Переложив сенсферу в правую руку, он прижал ладонь левой к гладкой прохладной поверхности и мысленно оформил вопрос: «Здесь ли Катя Алессандро? Если да, то где она?»
Домашний ИИ навел справки, затем просканировал многочисленные комнаты, этажи, балконы и представил ответ. В голове Дэва возник план помещения. Он здесь, неподалеку от главного входа. Она – там… Пройти через главное фойе на северную веранду.
Итак, она всё же пришла. Может, передумала и не улетит с Земли. Он поспешил в центральную часть дома.
Весь остров принадлежал Кодаме. Когда-то его отдали для нужд расширявшегося складского комплекса, бывшего частью обширного транспортно-грузового центра, сформированного вокруг самого первого небесного лифта в 150 километрах к югу от Сингапура. Однако пятьдесят лет назад отец Кодамы, член Имперского Суда, купил остров, а затем выпустил на него целое облако нанотехнических конверторов, которые сняли весь грунт до скальной породы и превратили унылые башни складов в роскошное имение – настоящий мини-город в одном здании, на склоне горы над непроходимыми, созданными с помощью генетической инженерии джунглями.
Сам Кодама жил здесь редко, но для приемов место подходило великолепно. Главное фойе напоминало интерьер собора, его сводчатые потолки уходили ввысь на три этажа. Здесь тоже поработали геноинженеры: в огромном каменном бассейне под меняющимися голографическими образами плавали миниатюрные драконы, киты и ещё какие-то неописуемые чудовища. Через прозрачные стены светились звезды, и казалось, что вся толпа, не меньше тысячи человек, стоит под открытым небом, вернее, благодаря хитроумному оптическому эффекту, над ним, а громадное колесо галактики медленно вращается под ногами зрителей.
Следуя плану, все ещё удерживаемому в его голове цефлинковым ОЗУ, лейтенант пробрался на северную веранду. С балкона открывался вид на джунгли, серебряные пляжи и испещрённое точками островов море. В мерцающей пелене жидкого света были видны несколько десятков человек, которые сгрудились у перил, любуясь фантастически-прекрасной картиной, созданной человеком и природой.
– Извините, – прозвучал за его спиной взволнованный женский голос. Судя по чересчур чёткому произношению, её нихонго не был родным, скорее, заложен в лингвистическую ячейку ОЗУ имплантанта. – Вы Дэвис Камерон? Тот самый, кто уничтожил ксенов?
Он повернулся на голос и чуть не наткнулся на миловидную евразийку – сандалии, перья из хвоста павлина в роскошных, пахнущих лавандой волосах и больше почти ничего. От правого плеча до запястья – искусная тускло-золотистая татуировка, рисунок которой мягко и интригующе меняется при каждом движении под льющимся на него светом.
– Уничтожил их? Нет. Я просто оказался в той группе, которая первой попыталась поговорить с ними там, на Генну Риш.
Слушая его, она медленно, обольстительно потёрлась щекой о сенсферу, но в фиолетовых глазах не промелькнуло и намёка на понимание.
– Я видела по ВИР, что вы там делали, – сказала женщина мягким, с интимной хрипотцой голосом, переходя на англик. – Это было чудесно! – милый акцент придавал ей дополнительное обаяние.
Читать дальше