Уильям Кейт - Битва

Кульминацией организованной войны, длившейся десять тысяч лет, явилось создание боевых роботов – бронированных машин, сочетающих в себе подвижность, силу и тяжелое вооружение. От десяти до двадцати метров высотой, типичный боевой робот смутно напоминает гуманоида – мифического стального гиганта, ставшего явью. Самые легкие весят 20 тонн, самые тяжелые – 50 и более. Сам боевой робот похож на железное чудовище, ощетинившееся лазерами, протонными пушками, ракетометами, автопушками и пулеметами. Боевой робот – это ходячая, громыхающая смерть для любой небронированной армии, с которой приключилось настолько сильное умственное расстройство, что она вступила в бой с такой боевой машиной.

Традиционная военно-тактическая мысль говорит о том, что лучший способ сразиться с боевым роботом – это послать в бой с ним другого боевого робота, желательно побольше, помощнее и с более толстой шкурой, то бишь броней. Сойдясь вместе, монстры могут часами ковырять друг друга, выжидая, пока противник не совершит одну, первую и последнюю, роковую оплошность. Каждый ждет того неизбежного переломного момента, когда у врага на мгновение сдадут «нервы» или откажет какая-нибудь часть «туловища», произойдет потеря бдительности или инициативы – вот тогда-то можно наносить решающий удар.

В начале XXXI столетия между пятью главными Домами Лордов-Наследников идет война за контроль исследованного космоса; на данный момент установлен паритет. С одной стороны – Капеллановская Конфедерация Дома Лиао, Лига Свободных Миров Дома Марина, Дом Куриты. С другой стороны – неугомонный альянс Федерации Солнц Дома Дэвиона и Федеративного Содружества Дома Штайнера. Вокруг этих колоссов роятся меньшие Дома, державы, союзы, различные проходимцы, коммерсанты и бандюги. Всех их Лорды-Наследники стараются подкормить, подмазать или силой заставить работать на себя. Но пока что, спустя столетия непрекращающейся войны, явного преимущества нет ни на одной стороне. Война идет полным ходом, колоссы грызутся между собой в руинах бывшей гордой галактической цивилизации. Подобно двум одинаковым боевым роботам, силы сторон настолько уравновесились, что никто пока не может перейти тот жизненно важный критический рубеж.

Но политики, ведущие войну, давно уже уяснили себе главный военный принцип, такой же старый, как и сама война. То, чего нельзя добиться силой оружия, можно достичь коварством, предательством и ударом кинжала исподтишка.

Вытирая засаленные пальцы о клапан комбинезона, диверсант вынырнул из паутины проводов и вороха изоляторов силовых линий. Вахтенный офицер, склонившийся над терминалом, поднял голову и нахмурился.

– Ты что, уже закончил?

– Надо бы глянуть на периферийную схему, шеф, – проговорил диверсант. – Отсюда мне к ней не подобраться. Неплохо бы проверить камеры в Бухте Приюта. – Он повернулся к контрольной панели и с нарочитой тщательностью защелкал рядами переключателей. – Я вырублю на некоторое время твои мониторы.

– Надолго?

– Минут на пятнадцать, не больше. Он стал деловито собирать инструменты и складывать их в брезентовый мешок. Офицер взглянул на часы.

– Давай, пошевеливайся, – проворчал он, достал вахтенный журнал и сделал там пометку.

– Да успокойся ты. Я мигом!

Диверсант родился здесь, на Треллване, и выглядел как большинство местных «люмпенов»: черные вьющиеся волосы, резкие, грубые черты лица, землистого цвета кожа – все это связано с отсутствием ультрафиолета в лучах здешнего светила.

Он прошел через дверь вахтенного контроля, открывавшуюся прикосновением кончиков пальцев к сканирующей пластине. Дверь с шипением затворилась за его спиной. Когда он шел по каменному коридору, его шаги разносились гулким пещерным эхом.

Холодные ступени вели все ниже и ниже по безлюдным коридорам, мимо помещений с часовыми в серой униформе. Треллванцу дважды пришлось показать пропуск – голографическую карточку, пришпиленную к плечу. И, конечно, проходили в ледяном молчании, кивнув головой, другие техи. Комбинезон и тяжелый рюкзак с инструментами сами по себе служили неплохим пропуском, позволяя миновать большинство дверей; в Замке вообще было не так уж много мест, куда техов не пускали.

Бухта Приюта – это частично искусственная, частично природная пещера, представляющая собой высокое сводчатое помещение; ее унылый мрак рассеивался редкими лучами света. Одна из стен побурела от ржавчины и была разъедена временем. В центре Бухты, где перекрещивались лучи прожекторов и, как лианы, свисали кабели, на приподнятой платформе громоздился 55-тонный корпус разобранного боевого робота. Тех, размахивая руками, отдавал гаркающие распоряжения двум помощникам, ползавшим на «груди» железного колосса. Они устало склонились над лазером. Над ними в джунглях проводов висели пластины брони весом с полтонны каждая.