Виктор Меньшов - Я боялся - пока был живой

- Эти фразы мне, Павлуша, слишком хорошо знакомы и заучены наизусть. Но, как я понимаю, все перечисленные тобой мои достоинства, с которыми я вполне согласен, требуются вам сегодня в последнюю очередь. Так что, друг ты мой разлюбезный Павлуша, излагай подробно, чем я могу помочь, если, конечно, могу.

- Дело, Саша, крайне серьезное, - вступил в разговор Арнольдик. Настолько серьезное, что уже пролилась кровь. Мы сами, кажется, до конца полностью не осмыслили в какую историю ввязались. В двух словах так: нам в руки попали бумаги, в которых, судя по всему, затрагиваются интересы и преступного мира, и самых верхов государственной власти. Мы получили документальное подтверждение слухам и легендам о том, что русская мафия это не миф, а самая суровая реальность. Это документальное подтверждение тотальной коррупции всего государственного аппарата: кто, кому, когда, сколько. Преступный мир, прокуратура, отделения милиции, суды, банки, налоговая полиция, МВД, ФСБ, Госдума, правительство, вот так вот.

Арнольдик замолчал, аккуратно сев на табуретку и наблюдая за реакцией Саши.

- Понятненько, - Перышкин почесал затылок. - А посмотреть на бумаги я могу? Или это - секрет?

- Конечно же, можешь. К тебе и несли, чтобы посоветоваться, как быть дальше, как это обнародовать, к кому обратиться.

Арнольдик протянул Саше четыре листка бумаги, скрепленных простой скрепкой.

Перышкин бережно принял листочки, зачем-то осмотрел их со всех сторон, даже понюхал, затем углубился в чтение, задумчиво причмокивая губами...

Закончив, он обвел всех гостей погрустневшими и посерьезневшими глазами и изрек:

- Ну, братцы мои, такие забойные бумаги обычно отхватывают только вместе с руками, либо берут с боем. Рассказывайте.

- А что, собственно, рассказывать? - недоумевая спросил Арнольдик.

- Вот все и рассказывайте. Все, что произошло. С начала. Как на духу, и даже еще больше того.

Следующие минут двадцать он слушал, покачиваясь на столе, что-то помечая в блокноте, непонятно откуда взявшемся у него в руках.

- Значит так, насколько я понимаю обстановку, и насколько разбираюсь в подобных делах, вы все оказались под перекрестным огнем. Можете не сомневаться, за всеми вами уже началась Большая Охота. Вы - вне закона, которого нет, и вы в черном списке у бандитов. Вы уже имели возможности убедиться, что в этих играх расплачиваются кровью. Пока что вам просто фантастически, неправдоподобно везло. Но я думаю, что вы уже догадались, что победа будет далеко не за вами. Догадались, или нет? Или вы в казаки-разбойники играть собрались?

- Саша, дорогой, мы же не на Марсе живем. Мы сами все знаем. Мы все взвесили и обо всем подумали. Мы уже убедились, что человеческая жизнь в нашей стране не стоит и копейки, которая сама по себе ничего не стоит. Так что времени на ненужные объяснения можешь не тратить, ты только подскажи нам, куда и к кому нам обратиться с этим.

- Да, конечно! Счас! Чтобы я да сам, своими руками, отдал кому-то такой материал?! Да я готов прочесть это - и застрелиться! Во! Ничего себе сказанул? То-то! Надо будет запомнить, куда-нибудь вставлю потом. Ну-ка, Скворцов, пошарь в шкафу, куда я "вискас" прятал, там внизу телефонный аппарат валяется. Будь другом, достань мне его...

Скворцов долго рылся на нижней полке стенного шкафа, для чего ему пришлось практически лечь на пол, пока среди кучи ветоши он не разыскал телефонный аппарат, укутанной как в кокон, в клубок паутины.

Взяв этот аппарат двумя пальцами, он отнес его на стол Саше, который, как ни в чем ни бывало, вытер его об трусы, потом полез под стол, к чему-то там присоединил провод, посмотрел в окно, куда из комнаты был прокинут провод, уходящий куда-то в кроны деревьев.

- Але! - заорал Саша в трубку, небрежно набрав номер. - Поклепкин?! Сукин ты сын! Почему это я ошибся? Я никогда не ошибаюсь. Неправильно набрал номер? Ну и что? Почему же я ошибся? Ах, ты не Поклепкин! Но все равно ты - сукин сын, раз так ругаешься!

Он бросил трубку на рычаги, снова набрал номер, и опять заорал почти восторженно:

- Это опять ты?! Здорово, сукин сын! - после чего тут же положил трубку и в недоумении пожал плечами. - Не узнал. Странно! Только минуту назад как познакомились, и вот уже не узнает. А я его хорошо помню, даже по голосу сразу узнал...

Соединился Перышкин с нужным человеком с шестой попытки, перематерив попутно кучу телефонных абонентов.

- Поклепкин?! Здорово, сукин сын! Как это так - не Поклепкин?! Опять?! Ах, Похлебкин! Да какой ты, к чертовой матери, Похлебкин, когда ты самый натуральный Поклепкин? Раз в газете работаешь, значит - Поклепкин. Да ладно, ладно, не обижайся, я шучу, сам такой же. Дело у меня к тебе есть. Да на фига мне деньги взаймы? А что - есть? Ну и чего тогда спрашиваешь? Стал бы я у тебя просить! Сперва отдать нужно? Отдавай! Ах, надо, чтобы я отдал?! Да я потому и не прошу у тебя взаймы, потому что и так должен. А если бы не был должен? Представляешь? Я тебе сколько должен? Во! Всего-то десять рублей! А если бы я занимал у тебя сегодня, это уже было бы тысяч сто! Представляешь, сколько ты на мне сэкономил?! Ладно, ладно, Тимофеич, я понимаю, что ты человек занятой, так что шутки в сторону. Ты помнишь, конечно, дело Холодова? Вот есть такой материал, только, клянусь, еще круче, в нем кроме армии всего полно. Например? От милиции до правительства. Вот тебе и да ну! Да, да, по полной программе. Да нет, мне-то что, не хочешь, не печатай. Да, конечно, я тебя понимаю. Нет проблем. Какие обиды?! Да что ты! Кстати, ты не подскажешь мне телефон Штучкина? Давно я из своей норы не вылезал, все телефоны позабыл. Почему у Штучкина плохая газета? Ну, тираж, возможно, и поменьше, чем у вас, но зато сенсаций побольше. Почему плохой главный редактор? Он ради такого материала на все пойдет. Конечно уверен! Ты думаешь, не на все? Не думаешь, а точно знаешь? Ну, я все же попробую, все-таки такой убойный материал. Что? Почему не пробовать? Нести прямо к тебе? Да брось ты! На фига тебе лишние неприятности? Да нет, нет. Бегу! Да, через полчаса у метро "Кропоткинская", у выхода на Гоголевский. На улице, конечно. У меня жетончика нет. Там и оговорим все. На какой будешь машине? Нормально живешь! Понял, буду. Ну, весь материал сразу не принесу, рискованно. Фрагмент из оригинала, а остальное - в копии. Пока. Что же я, идиот, что ли, по Москве с бомбой за пазухой бегать? Все, жду.