Виктор Меньшов - Коралловый остров из речных ракушек

- Что Вы, что Вы, Эвгения, как можно... Это и не туфли вовсе даже совсем. То есть, конечно, это туфли, только я хотел сказать, что это совсем старые туфли...

- Сами Вы совсем старый, Фуняев! У женщин не бывает старых вещей. У них бывают только обновки или слегка поношенные вещи. Вы поняли, Фуняев? Старых вещей не бывает, как не бывает старых женщин. Вы безнадежны, Фуняев. Если бы не Ваша фамилия! Ах, если бы не она...! Идите в комнату и освобождайте чемодан.

- Конечно, конечно, - радостно засуетился, взбегая по лестнице, Фуняев. - А куда Вы собираетесь, Эвгения?!

- Как это так - куда?! Вы - чудовище! Лично я еду за коралловым островом, а Вам срочно требуется кокосовая пальма.

- Но как же можно, вот так, сразу. А визы? А паспорта? Билеты, наконец! Это же уйма времени все оформить.

- Мне скучно с Вами, Фуняев. К черту паспорта! К черту визы! Вы можете оставаться в этом пыльном и скучном городе и соблазнять толстых, сонных местных красавиц, в жилах у которых течет не кровь, а дешевые провинциальные духи! Вы можете оставаться. Я - еду!

- Хорошо, хорошо, - послушно засуетился Фуняев. - Разве я спорю? Это, конечно, авантюра, безумие, но я не могу бросить Вас одну, Эвгения...

Покладистый Фуняев подошел к платяному шкафу, открыл дверцу, и тут же был сбит с ног стаей вылетевшей оттуда моли. В самом шкафу не висело ни одной ниточки. Только на дне лежало несколько кожаных поясов, да горсточка костяных пуговичек.

- Вот твари! - с чувством сказала Женька, заглянув в шкаф. - Ладно, пожрали платья, это я могу понять, голод - не тетка. Но зачем они, гады, нафталин сожрали?

Она еще раз прошлась по комнате, отбросила ногой чемодан, в спортивную сумку запихнула шорты, джинсы, пару блузок, что-то из белья, туалетные принадлежности, полотенце, и огляделась еще раз.

- Ну, Фуняев. Присядем на дорожку? - предложила она сидящему на полу и отряхивающему пыльцу, Фуняеву.

Присев на край стола, она вскочила через пять секунд, и не оглядываясь на пыхтевшего следом Фуняева вышла за двери.

Женька уже спускалась по лестнице, когда ее остановил робкий голос:

- Эвгения, Вы же не заперли двери!

- А зачем их запирать? Я никогда не запираю двери. Вдруг кто-то захочет зайти в гости? Что же ему, замок ломать, если никого дома нет? Да и о чем Вы думаете, мелкий Вы человек? Вперед, Фуняев! За кораллами! За паспортами! За визами...!

Фуняев, вздохнув, отправился следом. Еще раз оглянулся на двери Женькиной квартиры и увидел, что из них вышел белокурый мальчик и стал быстро спускаться по лестнице.

Когда он пробежал мимо Фуняева, тот с удивлением заметил, что очень ошибся - это был совсем даже не мальчик, а маленький седой старичок. Старичок чуть приостановился у поворота перил, оглянулся и поманил пальцем Фуняева, как бы приглашая следовать за ним...

- Ну что же вы, Фуняев?! - притопнула каблучком Женька, пропуская старичка вперед себя по лестнице. - Видите? Время торопит нас. Ему некогда - оно стареет и умирает. Торопитесь жить, Фуняев, пока мы с Вами тоже не состарились и не умерли!

И Женька метнулась рыжей гривой своей по лестницам вдогонку за старичком. Фуняев, стараясь не отстать, подпрыгивал следом.

В темноте подъезда он замешкался, и кто-то вцепился ему в пятку. Перепуганный собственной догадкой он выскочил на улицу. Так и есть! На пятке, вцепившись намертво зубами, злобно сверкая глазками, висел Гадкий Мальчик.

На одно мгновение удалось Фуняеву стряхнуть его на землю, и пнуть, как футбольный мяч. Гадкий Мальчик, вращаясь и гудя, взлетел в воздух и исчез в чьем-то окне, высадив головой стекла. Звон, грохот, брань, все перекрыл восторженный вопль Рыжей Женьки:

- Гооол!!! Браво, Фуняев! Вот это удар! Гооол!...

Она подхватила его под руку, и они покинули двор, в котором росли не кокосовые пальмы, а деревянные грибки над песочницами...

Глава вторая.

Обольститель Фуняев.

Да, да, именно так. Фуняев был самым настоящим обольстителем. Был вопреки всему тому, что природа сделала с ним, чтобы отвратить от него женщин.

Во-первых, - он был от рождения робок, во-вторых, рост имел высоченный, руки длинные, плечи сутулые, худющий, страсть! Голова вытянутая, на голове кепочка размазана несуразная, на затылке волосы сосульками ниже плеч висят, а ото лба до маковки, как травы на асфальте хоть шаром катай. Губа нижняя оттопырена, а нос длинный и свисает. При ходьбе имеет он привычку мотать головой, отчего кажется, что нос у него покачивается. А может и не кажется...

Смелостью и красноречием природа его тоже не слишком щедро оделила. Одним словом, не человек, а сплошное уныние и расстройство.