Артём Наменский - Атолл

— С продовольствием теперь у нас всё в порядке, — задумчиво сказала Миа, плеская ноги в холодной воде озера, — что дальше?

— А чего, сразу, всё дальше? — возмутился я.

— Верёвка рано или поздно порвётся, или мы её каким другим способом утеряем.

— Логично. — Я тоже залез на каень, где сидела Миа, и опустил ноги в воду.

— Кроме того, рано или поздно, мы поперессоримся. Двое людей не могут жить… вместе. Кроме того — надоело есть сырое мясо — хочется обработанного. Петя — пора двигаться.

— Надо, — признался я, — только как?

— Ты говорил, что у тебя есть мысли, как убить рептилий.

— Есть, но мы получим диксов.

— Хорошо, — Миа спрыгнула с валуна, и оказалась по колено в воде. — Давай сначала завалим одну. Самца. — А смысл? — лениво отозвался я.

— Получим некоторую свободу передвижения по острову. Если я буду стоять где-нибудь на краю обрыва и видеть одну рептилию — могу тебе дать знак, где безопасно спускаться вниз. И всегда могу подать знак об опасности. Две рептилии — это слишком много для этого острова.

— А что внизу? Кустарники для гарпунов? Толку от них, если в Верхнем озере почти ничего не водится.

— У нас был посёлок. До того, как рептилии на нас напали, там было много очень полезных вещей.

— Много от края обрыва до посёлка?

— Около километра.

— Не пойдёт, — ответил я, рассматривая свою кочергу. — Хотя… Ты заметила, что у рептилий есть место, где они постоянно гадят? Оно ведь недалеко от обрыва. Да и обрыв там небольшой.

— Ты это к чему?

Я вдруг подскочил, как ошпаренный. Иногда свежие идеи ободряют лучше, чем сложности в жизни.

— Давай мыслить логически, — запальчиво произнёс я, — попадает человек на буй. Он ничего не понимает. Что дальше?

— Плывёт в сторону берега, где его ждёт рептилия, — продолжила Миа мою логическую цепочку.

— Ну а дальше рептилия его пожирает. Судя по количеству человеческих костей в их дерьме. Рептилии не кусаются — глотают целиком. Или крупными кусками. Человека глотают со всем его содержимым. Включая содержимое его карманов и одежду. Синтетика и металлические вещи не перевариваются. А значит… рептилии их высира…т! — Сказал я и поднял вверх указательный палец.

— Фу! — фыркнула Миа.

— Я к тому, что "отхожая полянка" рептилий — это россыпь полезных ископаемых для нас. Главное, толково покопаться в этом дерьме.

— И каким образом ты это сделаешь? Да — обрыв там небольшой, но наша верёвка не сдержит веса человека, если по ней спускаться. А идти к этой полянке от ближайшего спуска… себе дороже. Сожрут.

— Есть мысли, — задумчиво произнёс я, выковыривая из шлёвки джинс металлическую булавку.

Убитых птиц мы хранили в озере. На воздухе они начали пованивать буквально через два-три часа. Жара усиливала процессы разложения. Какие бы это не были птицы, но жировые отложения в их тканях присутствовали. Не ясно, зачем они им были нужны — это не арктические гаги и не антарктические пингвины — слово "мороз" они вообще, наврядли знают. Возможно, жир они копили для непредвиденных перелётов через здешние моря и океаны.

Так или иначе — жир в них был. Десять минут я выпрямлял булавку и мазал её жиром.

— Воды в ладошках принеси, — попросил я Мию.

— Зачем? изумилась она, наблюдая за моими манипуляциями.

— Увидишь.

Поработав десять минут кочергой, я сделал в коралловом валуне, на котором сидел, углубление сантиметров десять на десять. И глубиной в два-три сантиметра. Миа принесла воды.

Я аккуратно положил на водную поверхность булавку. Слава богу, она не утонула, а слишком уж резво перекрутилась вокруг своей оси и застыла. Чтобы всё проверить и быть уверенным, я, пальцем, аккуратно толкнул кончик булавки. Булавка незамедлительно приняла своё изначальное положение.

— И? — вопросительно посмотрела на меня Миа, отследив все мои манипуляции.

— У этой планеты есть магнитное поле. И, судя по упорности булавки, оно в десятки, если не сотни раз выше того, что на Земле.

— Так это компас!? — рассмеялась Миа. На птичьей диете она поправилась и сейчас, при смехе, её женские формы бросались в глаза особенно, — и куда ты собрался, моряк? Я по булавке уже поняла, где север, а где юг, А толку?

— Ну и где север, а где юг? — с интересом спросил я.

— Вот здесь — север, — показала она пальцем на острый конец булавки, — а там — юг, — она перевела палец на тупой конец.

— А почему ты решила, что острый конец булавки показывает именно на север, — я раскрутил пальцем булавку и, после того, как она остановилась, показывала на "север" уже своим тупым концом.