Наталья Менщикова - Тайна Мебиуса

У него это так. А у кого-то эти символы могли рождать совсем иные ассоциации. "Увидеть себя или кого-либо из друзей нищим - плохой знак, предвещающий заботы и лишения. Бизнесменам нужно больше уделить внимание своему бизнесу, лучше организовать свое время и работу, так как возможны большие потери в деньгах", - написано в соннике. Слишком прямолинейно и примитивно объясняются многие вещи в мире, где мчатся иномарки с задымленными стеклами.

В моем мире, где колесят кареты, дрожки, телеги и другие реликтовые средства передвижения все совсем иначе.

Мне, отдельно взятой Наташке, а тем более Аурике, бояться нечего. Ведь когда-то нищие играли огромную роль в общении людей, когда не существовало прессы, были своего рода социальными информаторами. Еще нищий давал человеку возможность почувствовать себя богаче другого. Да и вообще, нищий - философский образ, Ничто, соприкасающееся со Всем. По старинным преданиям, Христос, Кришна, Зевс обожали рядиться в нищих.

Может сны про нищих - это сны-божественные откровения? Сны-предупреждения?

Бродяги и нищие имели свой собственный набор знаков. Эти значки они наносили на столбах ворот, на дверях, которые служили своеобразными предупреждениями и рекомендациями бродячим собратьям. Их "рыцарские знаки" предупреждали о том, что где-то "опасная для питья вода" (и тогда о чистоте экологии пеклись!), извещали, что в каком-то доме "добросердечная женщина" (при этом изображалась кошка!). Наверное, нищенские знаки породили знаки дорожные, которые обязан теперь знать каждый, находящийся за рулем, даже если он смотрит на мир через затемненные стекла. А в моем каретном мире нищих и вовсе нечего бояться. Они меня радуют специальным значком, что "за работу дают деньги"!

"Рыжая-бесстыжая"

Начало лета. Дом, где прошло мое детство. Запах жасмина. Ласкающая солнечная тишина. Иногда - баюкающее жужжание пчел и яркое порхание бабочек - такие яркие были только в детстве.

Ленивый стук лошадиных копыт по всему двору и мерное покачивание повозки. Это проехали цыгане. Они собирают негодную одежду и обувь, разное старье, и дают в обмен шарики, петушки на палочке и разные милые штучки, которые в магазине почему-то не продаются.

Надо быстрее что-нибудь поменять, а то розовые шарики закончатся. Вот это мамино крепдешиновое платье подойдет в самый раз. Оно темно-синее, угрюмое, как ночь. Пусть будет лучше вместо него розовый шарик. Он легкий, радостный. Я успею его надуть до прихода мамы. Она, наверное, обрадуется.

- А цыгане детей воруют. Вот посадят в мешок и увезут в кибитке будешь всю жизнь в грязном мешке сидеть, - пугает соседская Танька. - Это мне папа сказал. И еще когда он напьется пьяный, то ругается, стулья ломает и поет: "Эй, цыган, цыган кучерявый!"

Танька в прошлый раз отцовскую норковую шапку старьевщикам сдала. Ведь было лето, до зимы далеко. Зато Таньке дали за шапку целых пять хлопушек, и ребятня нашего двора была счастлива весь день, пока не пришли Танькины родители. Тогда-то и появилась легенда, что цыган кучерявый в мешок вместо старых вещей детей сажает - и на всю жизнь.

Сколько, однако, красного света для розового шарика вместо темного платья, которое мама надевала с фосфорической брошкой. Брошка в ночи загадочно светилась, и отдавать ее было жалко, поэтому брошку я от платья предусмотрительно отколола.

Может, и у меня страх нищеты еще в детстве возник, а не теперь, из-за экономической обстановки и моего безработного состояния? Впрочем, одно другому не мешает, только вот "организовать свое время и работу", "как у людей" все никак не получается. Мама с детства затвердила: "У всех людей дети как дети, а у меня - черт, не ребенок". Так что не привыкать к бесовскому роду-племени относиться.

Я рыжая. И дразнили меня "рыжая-бесстыжая". Я уже тогда четко знала, что свои рыжие волосы красить не буду ни в какой другой цвет, иначе природа померкнет. А Наталья переводится как "родная", "природная" - такой перевод мне ближе всего, хотя есть и разные другие предположения ученых людей. Поэтому можно сказать, что магия моего имени и магия цвета тут резонировали, и все вместе давало мне чертовское очарование, от которого мальчишки, а потом и мужчины, просто с ума сходили.

Вот почему на Наташиной планете знамя было рыжим. А седая бахрома? Это мой страх. Страх старости, сродни страху потерять красоту, страху нищеты, болезни и смерти.

Жалкая трясущаяся старушка продает в переходе какую-то крохотную плюшевую зверушку, которую сама, как видно, и сшила. Возможно, она тоже когда-то кружила мужские головы, а теперь все проходят, как мимо пустого места. Куплю у нее этого обтрепанного медвежонка. Чем-то он даже напоминает розовый шарик...