Сергей Гатаулин - Сапиенс как вирус

Стены и потолок стали протекать, смертельный дождь разъедал их все больше и больше, пока они не расплавились и не исчезли без следа.

Дмитрий снова вспыхнул, накрывая ослепительной сферой девушку, и через мгновение человеческий силуэт растворился в безумном сиянии – только маленький росток проглядывал сквозь пылающую корону семени. Дождь, проливающийся на землю сплошным нескончаемым потоком, не касался его – он сиял, как небольшая звезда, а маленькие капли, резко меняя направление, облетали его и стоявшего поблизости Бейрута стороной. Была ли в этом заслуга Вирусапиенса или нет, но защита действовала безупречно.

Хакер смотрел на семя и ощущал на себе внимательный взгляд Потемкина. Тот прощался. На какой-то миг Бейрут почувствовал, как в голове его взрывается сверхновая – это Дмитрий послал ему последнюю мыследему. Миллиарды лет, сжатые в мгновения, замелькали перед глазами. Вселенная умерла. Невидимые темные пятна, оставшиеся на бесконечном поле Мироздания, вдруг вспухли огненными цветами… Дмитрий выстрелил своим телом прямо в центр фиолетовой тучи и исчез вместе с ней, но Бейрут уже этого не видел, за мгновение до этого смертельный ливень накрыл его с головой. Мыследема, принятая хакером, была настолько сложна, что он подключил все ресурсы организма, чтобы воспринять хотя бы малую ее часть и совсем забыл об опасности.

Мы наш, мы новый мир…

Было раннее утро, и оранжевый диск солнца не успел еще подняться над землей, а яркая, почти красная полоса уже перевалила за горизонт и бодро двинулась по взрыхленной и обожженной земле. Светлые лучи быстро переползали по остаткам каких-то предметов. Вспыхнул огнем кусок зеркала, валявшегося среди развалин, засветилась металлическая табличка с надписью «Директор», торчащая из кучи мусора, подмигнула солнечным зайчиком никелированная крышка, венчавшая груду бетонных обломков.

Анатолий подошел к обрыву, заглянул в громадную дыру, возникшую на месте дома хакеров, вздохнул и зашагал между остатками зданий и глубокими провалами в земле. Не глядя под ноги, он пробирался между переломанными бетонными плитами, перепрыгивал через кучи земли и битого кирпича. Остатки зданий кое-где топорщились над поверхностью, но это были мертвые стены разрушенных домов. Он смотрел невидящим взглядом на людей, идущих к свету, и видел радость на их лицах. Казалось, они счастливы уже тем, что видят солнечный свет. Он шел и шел, пока не уперся в человека, сидящего на деревянном ящике перед большим костром. И только тогда, когда тот заговорил, он понял, что мужчина с закопченным и залепленным грязью лицом – Добровик. Расположившись возле огня, Трофим не переставая говорил. Его окружали женщины и дети, к нему подходили старики. Испуганные, они тянулись к костровищу, жались друг к другу и больше напоминали испуганных зверьков, сбившихся в стаю.

Пока Анатолий шел, на улице заметно похолодало, быстро набежали мрачные тяжелые тучи, зажали небо в плотные тиски и пролились холодным дождем.

– Все вместе мы сможем выжить, поодиночке не выживет никто! – доносился убежденный голос Трофима.

«Еще один мессия», – подумал Анатолий, но устыдился своих мыслей: Добровик был прав.

Бородатый старец в разорванной рясе прижался к молодому мальчишке с ярким несгибаемым ирокезом на бритой голове; согбенная старушка, поглаживая трясущейся ручонкой оловянный крестик на груди, оперлась на худое плечико молоденькой девушки, облаченной в грязное черное одеяние готов. Они были одной стаей, одним организмом, и это читалось во взглядах, устремленных на Добровика. Это был новый, зарождающийся закон. И он был нужен для того, чтобы выжить. Не кому-то одному, а всем без исключения. Анатолий вдруг ощутил себя частью единого целого. Хотелось подойти к толпе и постоять рядом, поддержать слабых, утешить больных. Люди все прибывали, они шли на огонь костра и душевную теплоту, исходившую от Добровика, а он стоял и думал, что ему делать дальше.

– А, телохранитель! Ты-то мне и нужен, – раздался в голове знакомый голос, и обернувшись он увидел приближающегося Вячеслава.

Семейство Пугачевых и мама Потемкина шли следом. Уставшие и грязные, они еле волочили ноги, с трудом перебирались через кучи земли и мусора. Славка нашел какие-то ящики и усадил родителей недалеко от костра.

– Мне нужно уйти, – произнес Вячеслав.

Непонятно было, то ли он старается выглядеть спокойным, чтобы не волновать родителей, то ли он действительно спокоен.