Сергей Гатаулин - Сапиенс как вирус

– Ты действительно веришь, что все, о чем ты говорил, у нас получится? – спросил он ПервоДима, но тут же позабыл о своем вопросе.

Появляясь среди мрачных развалин, он уронил взгляд на остатки мебели, разбитой падающими блоками, переступил через присыпанного кирпичной крошкой плющевого медведя и поднял глаза к небу. Глотая комок, подступающий к горлу, испуганно прошипел:

– Чёрт!

Над головой вспухала бесформенная гигантская амеба. Казалось, в вышине, где-то на самой границе воздушного слоя, кто-то невидимый и громадный проткнул отверстие и стал впрыскивать в него чернила. Безобразная клякса, вначале тусклая и мутная, быстро увеличивалась. Растекаясь, волна за волной грязные потёки закрывали ночное небо. Лунный свет еще некоторое время пробивался сквозь темно-синюю пелену, вычерчивая в небе серебристые полосы, но и он вскоре погас. Окружающие предметы постепенно растворились, погружаясь в фиолетовую мглу.

Дмитрий решил переключить зрение в инфракрасный диапазон, но в этот момент заметил, что темнота и без этого рассеивается. Воздух дрогнул. Низкий протяжный гул, напоминающий гром, покатился над землей. Со всех сторон раздался знакомый шорох, а воздух засветился, переливаясь редкими огоньками светящихся дождевых капель.

Потемкин вытянул руку. Ловя ладошкой малюсенького светляка, вздрогнул, когда резкая боль обожгла кожу, просочилась глубже, коснулась оголенных нервов. Следующая капля. Затем еще… и еще одна. Чувства мгновенно обострились, превращая тело в сплошной комок раскаленной боли. Вздохнул ПервоДим, и тут же страдания Дмитрия закончились, словно тот забрал его боль. Подчиняясь беззвучному приказу, загудел защитник, пеленая тело в энергетическую оболочку.

Дмитрий поднес руку к глазам и с удивлением посмотрел на носки своих ботинок, видимые сквозь маленькую дырку в ладони в том месте, куда приземлилась фиолетовая хищница. Черные обожженные края тут же покраснели, яркая юшка быстро заполнила ранку и тут же затянулась розовой пленкой.

За спиной истошно завопил мужчина и почти одновременно с этим раздался женский визг. Дмитрий обернулся, ощущая, что силы быстро покидают его – слишком много энергии съедала защитная оболочка. Светящийся ливень, сплошным потоком низвергающийся с небес, мгновенно превратил кричащего мужика в ноздреватую обугленную губку, которая тут же провалилась в громадную пропасть. Десятки людей бежали от нее прочь. Только одна девушка стояла на краю и смотрела вниз.

– Света! – заорал ПервоДим, и Потемкин мгновенно оказалось у обрыва, чтобы еще через миг подхватить падающую девушку и исчезнуть вместе с нею внутри кокона. Инфопространство Бейрута пока еще оставалось безопасным. Смертельный дождь не проникал в него.

– Будь здесь! – разжимая объятья, крикнул он девушке.

– Юрий Николаевич там, Ася, – прошептала Светлана. Оглядываясь по сторонам, она вдруг уперлась взглядом в светящийся программатор и выпучив глаза замолчала.

Дмитрий не услышал ее слов. В голове гудело. Мысли мелькали, сталкиваясь друг с другом, исчезали, уступая место страшным картинками гибнущих миров. Со всех сторон в мыслесферу хлынули чужие ощущения: страх смешался с болью, испуг превратился в смятение. Выталкивая непрошеных гостей, Дмитрий сосредоточился, но избавиться от чужих переживаний не смог – в голове застряла яркая мысль.

– Помоги! – кричал знакомый голос.

Потемкин уже не мог различить, кто это кричит: на мгновенье ему показалось, что крик рождается в его собственном горле. Раскаленный свинец растекался по позвоночнику, разорванные внутренности вывернуло наизнанку, переломанные кости при малейшем движении взрывались болью. Это были не его страдания, но от этого ему не становилось легче. Не в силах больше выдерживать адскую пытку он прыгнул навстречу боли – и оказался где-то в темноте, глубоко под завалами, зажатый торчащей со всех сторон арматурой, погнутыми стальными балками и обвалившимися остатками стен.

Земля под ногами шевельнулась, застонала.

Потемкин сменил диапазон зрения и тут же обнаружил молодого человека, переломанного железобетонной плитой пополам. Ноги его, по всей видимости, остались с обратной стороны вбитого в землю обломка, с этой же – виднелась лишь развороченная грудная клетка, руки и окровавленная голова. Сжатые губы, выталкивая алую пену, приоткрылись в немом крике.

– Больно! – услышал Дмитрий, разглядев знакомые черты.