Сергей Гатаулин - Сапиенс как вирус

– Черт! Ваш друг Русса саботирует наше наступление, – пришла издалека возмущенная мысль. – Уперся, как осел…

– Вирусапиенс смачно выругался, приводя Жору в неописуемый восторг. Хакер аж захрюкал от удовольствия.

– Во дает, зараза!

Он заметно повеселел после того, как узнал, что Бейрут жив.

– Не смей! – взорвалось в голове. – Остановись!

Потемкин, не обращая внимания на выкрики ПервоДима, шагнул навстречу гуорку, но в последний момент какая-то сила изменила направление прыжка, и он оказался далеко в стороне от плазмоида и еще дальше от масляного бока аморфа.

Гуорк едва качнулся в сторону громадного пузыря, и тот неожиданно вспух с одного бока, лопнул, выбрасывая из себя длинные полупрозрачные лианы-щупальца. Хищные отростки мелькнули в лунном свете, черная тень заслонила плазмоид и мгновенно, словно язык хамелеона, втянулась вместе с гуорком в разрыв на жидком теле.

Миллионоголосый крик взорвал мыслесферу:

– Ччерт! – завибрировало в голове множественное эхо.

Потемкин в очередной раз прыгнул, появляясь рядом с Жорой. Тот стоял неподалеку от поверхности аморфа и молча пялился на его колышущуюся мутную шкуру.

– Он его сожрал, но ведь… – разочарованно протянул хакер. – Смотри! – воскликнул тут же, тыча пальцем туда, где только что исчез гуорк.

Скользкий бок аморфа неприятно сморщился, собираясь в мятые складки, порвался, выдавливая наружу синюю слизь. Безобразные шрамы, расширяясь и выворачивая рыхлые края, поползи по всей видимой поверхности. Противная жижа, вытекая из трещин, затвердевала на ходу. Сухая корка, словно шкурка апельсина, срываемая невидимой рукой великана, тут же отваливалась, падая громадными кусками вниз. Рваные лохмотья размером с небольшой стадион бесшумно пропадали в бесконечной глубине темного провала. Фиолетово-склизкие внутренности, вываливаясь наружу, включались в процесс распада: твердели, наползая друг на друга, осыпались. Так продолжалось до тех пор, пока на месте гигантского пузыря не образовалась окруженная шевелящимся ореолом, непрозрачная пустота, отражающая серебристый лунный свет. Неприятные отростки мелькнули на фоне пылающего программатора, силуэт которого проступал сквозь светлую дымку кокона инфопространства, и исчезли, будто их и не было вовсе.

Плазмоид, освободившийся от остатков аморфа, приблизился к туманному пятну и нырнул внутрь.

– Получилось! – облегченно выдохнул Потемкин.

– Рано расслабились! – мелькнула перед глазами сердитая физиономия Бейрута. – Посмотрите на небо. Таким вы видите его в последний раз.

В первом случае нас стирают, как вирус, с «мирового диска», во втором, хоть и не добровольно, номы делаем великое дело, а значит, когда мы его закончим…

Дмитрий в очередной раз вгляделся в бездонную темноту ночного неба и без усилий различил угольно-черное, резко очерченное пятно. Оно сильно выросло и сейчас заслоняло большую часть созвездия Ориона.

Он тяжело вздохнул. Черная дыра над головой, черная дыра под ногами, а между ними едва заметная тень кокона. Исполинская капля прозрачной воды, которая вопреки всем законам природы зависла высоко над землей. Подойдя к краю пропасти, Дмитрий посмотрел вниз, но ничего не увидел. Лишь услышал шорох осыпающейся земли. Не раздумывая, он прыгнул навстречу колышущемуся в вышине озеру и тут же оказался внутри ставшего привычным бесконечного зала. Стоило ему пересечь границу инфопространства, как невесомая конструкция плейта мгновенно обозначилась над его головой. Громадная мерцающая грива, в разы больше львиной, мерно колыхалась, превращая ее обладателя в далекого родственника Медузы Горгоны. Сквозь переплетение дрожащих световых нитей Дмитрий увидел пылающий в вышине программатор.

– Слушай, Бейрут, а почему бы нам не копировать сознания? Зачем их нужно перемещать в программатор? – поинтересовался он.

Хакер сидел в воздухе в позе лотоса, со скрещенными ногами и вытянутыми руками. Мелькающие пальцы как всегда колотили по клавишам невидимой консоли.

– Во-первых, мы не знаем, как у Емельяна получается разделять психоматрицу и вирус, и уж тем более не знаем, как программатор «вытягивает» из человека эту самую матрицу. И самое главное, чего мы не знаем: почему программатор перестал реагировать на увеличение сознательной массы.

– Ладно, ладно! – прервал Дмитрий. – Понял я, что вы ничего не знаете, но делаете все, что можете, для людей, которые палец о палец не ударили, чтобы помочь себе. Я вот, что думаю. Они ведь уже мертвы, так стоит ли стараться?