Кэтрин Азаро - Паутина игры

— Когда Совет Директоров дал тебе разрешение жить в Дале, — сказала Халь, — мы все понимали причину. Министр Карна знала, что ты будешь писать о нас.

— Возможно, — сказал он, еле сдерживая гнев, — это не имело значения; ведь она с самого начала не собиралась отпустить меня.

— Мы вовсе не столь коварны, Джеремия. Министр Карна не стала бы лгать тебе. — Халь прикоснулась к коробке. — Из-за этого мы

у тебя в долгу. И я уплатила его, насколько могла. Я отослала твои изыскания твоему наставнику на Землю.

— Профессору Бренну? — Джеремия уставился на нее. — Ты послала ему мою диссертацию?

Халь вынула диск из коробки. На мерцающей поверхности заблестела голограмма Гарварда.

— Их доставил ветролет, пока ты еще спал.

Он сглотнул.

— Халь, поставь его.

— Ты уверен? Ничего не изменится?

— Да, уверен. — Сердце колотилось, как бешеное. К какому выводу пришел Бренн?

Она ввела диск в прорезь в столе, и Джеремия затаил дыхание. Что, если Бренну его диссертация не понравилась? Что, если он счел ее незавершенной, а то и попросту плохой? Даже если бы он сам защищал ее перед комиссией, они могли бы счесть, что диссертация никуда не годится. Может быть, Халь права: отзыв Бренна повергнет его в отчаяние.

Но узнать он все равно должен!

В комнате зазвучал голос Бренна.

Джеремия, здравствуйте. Если вы слушаете эту запись, то, вероятно, знаете: коубейцы прислали мне вашу работу. — Он помолчал. — Сказать, что их поступок нас удивил, — значит, ничего не сказать. Но как бы то ни было, я отдал ее на рассмотрение экзаменационной комиссии.

Джеремия заморгал. Какой смысл отдавать ее им, если они не могут проэкзаменовать его?

Бренн продолжал, словно предугадав его реакцию:

Диссертация, которую автор не защищает, это особый случай. Однако, ознакомившись с ней и учитывая сложившиеся обстоятельства, комиссия решила принять диссертацию без вашей устной защиты. Да и в любом случае, когда речь идет о работах вроде этой, защита — пустая формальность. — Он опять помолчал. — Комиссия, наша кафедра и руководство Школы Искусств и Наук приняли совместное решение. Вам присвоена докторская степень.

Ему присвоили докторскую степень без заключительной защиты? Как так? Он вовсе не считал ее пустой формальностью. Он серьезно опасался, что провалится. А Бренн продолжал:

Ваша работа породила такие горячие дискуссии, каких не было уже давно. — Он откашлялся. — Настоящий фурор вызвал раздел, где вы проследили возникновение Каланий и роль гарема Директора, доказав, что гарем со временем превратился в группу особо талантливых игроков в кости, не состоящих в браке с Директором. Ваши доводы, доказывающие, что полигамия, независимо от пола, всегда ведет к дестабилизации общества, стали предметом ожесточенных споров. Декан Бейкер объявил их полной чушью. Мелисса Алли считает вас блестящим талантом, а Уэйленд разрабатывает вашу теорию на компьютере, одному Богу известно как. — Он неловко добавил: — Но, может быть, вам представилось больше возможностей проверить ваши гипотезы о Каланиях, чем вам хотелось бы.

«Что есть, то есть», — подумал Джеремия.

Возможно, вам будет приятно узнать, — продолжал Бренн, — что вы получили приз Фельдмана по антропологии. Кроме того, я представил вашу диссертацию в Академию планетарных исследований… Джеремия, вам присудили Голдстоуновскую премию.

— Что-о-о?! — Джеремия так стиснул ножку хрустального бокала, что у него побелели костяшки пальцев.

По-моему, впервые за всю историю этой премии ее лауреат не смог лично присутствовать на церемонии. Денежную сумму вы сможете получить… ну, когда сможете.

После новой паузы Бренн добавил:

Ваши близкие шлют вам самые горячие приветы. Мы все гордимся вами.

Диск умолк.

Ножка бокала в руке Джеремии внезапно переломилась. Он уставился на начинающую кровоточить рану. Потом уронил чашу, и она разлетелась хрустальными брызгами по мозаике пола.

— Джеремия! — Халь протянула к нему руку.

— Нет! — резким движением он отодвинулся от стола, вскочил и почти побежал к дверной арке. За ней он оказался в коридоре с высоким потолком. Одна стена была отделана панелями темного дерева, но вторая была из стеклоплекса, и за ней открывалось бескрайнее небо.

Далеко внизу простирались Теотекские горы в гирляндах туманов и коврах пышных снежных елей. Облачный Лес! На севере блестела темная синева Озера Теней, а на юге голубело, отливая серебром, Озеро Слез. Далеко на востоке в небо вонзался одетый снегами пик Горы Теней. Эти необъятные просторы смеялись над ним, напоминали, что он заперт в раззолоченной клетке, и ему не доступна свобода, которой дышал этот величественный пейзаж.