Глен Кук - Обрекающая

– Отстань! – рявкнула она. – Не лезь! Когда будет что сказать, я тебе скажу.

Время от времени она пыталась достать и Грауэл, которая несла послание в крепость. Это ей не удавалось, но Марика не тревожилась. И в лесу, и в поле Грауэл была лучшей в стае. Если не пробьется она, то не пробьется никто, и тут уже надеяться будет не на что.

Разведчицы вернулись в сумерках, невредимые, но угрюмые. Снова в избу Скилдзян набились взрослые женщины стойбища. В этот раз они были спокойнее – все знали, что вести будут плохие. Доклад Скилдзян был краток.

– Кочевники напали на стойбище Ласпов. Они прорвались через частокол. Захватили кладовые, оружие и инструменты, подожгли избы и ушли. Они не стали убивать всех и щенков тоже взяли не многих. Мы говорили с уцелевшими. Они сказали, что кочевники взяли стойбище Бруст и устроили там свою базу.

Конец доклада. Несказанное пугало не меньше сказанного. Метам Ласпов без кладовых, инструментов и оружия не выжить. Брустов, конечно, всех уже убили.

Кто-то предложил взять охотниц Ласпов в стойбище Дегнан.

– Лишние лапы, способные держать оружие, не помешают, когда придут кочевники. Зато не умрет имя стаи. Будущим летом они возьмут новых мужчин и отстроятся.

Скилдзян покачала головой:

– Кочевники – дикари, но не дураки. Всех женщин щенородного возраста они перебили. Охотницы их вынудили.

И Скилдзян глянула на говорившую взглядом, в котором ясно читалось, что дура-то как раз она.

Так поступали меты – при защите стаи бились насмерть. Выживали лишь те, кто был слишком стар или слишком мал, чтобы держать оружие. Ласпов можно было вычеркивать из списка стай Верхнего Поната.

Марику удивило, что вести приняли так спокойно. Две знакомые стаи перебиты. Уже несколько поколений не случалось исчезнуть ни одной. Это была катастрофа, и она означала катастрофы еще худшие.

– А кочевники? – спросил кто-то. Несмотря на напряжение, собрание вело себя тихо, без ворчания или щелканья клыков. – Какой ценой они взяли стойбище?

– Какой бы ни было, все равно недостаточной. Уцелевшие Ласпы говорили, что их десятки десятков десятков.

По собранию пронесся шумок недоверия.

– Да, звучит невероятно. Но они бросили своих мертвых. Мы их осмотрели. Большинство – вооруженные мужчины.

Снова прошел гул, мрачный и угрюмый.

– У них фетиши, по которым видно, что там не меньше двадцати различных стай. Мы допросили одного молодого, которого бросили, приняв за убитого, и которого Ласпы еще не пытали. Он был послабее нашего недавнего гостя. И перед смертью успел рассказать многое.

Снова шум, сильнее и дольше.

– Он говорил, что этой весной среди кочевников появился сильный верлен. Бродяга без стаи, который пришел ниоткуда и очень скоро заставил ощутить свое присутствие на всем Севере.

Еще более громкий и долгий гул, теперь с испуганным бормотанием.

Верлен? А что это? Неизвестное слово. Как же многого еще не знала Марика!

В дальнем конце избы мужчины оставили работу и обратились в слух. Шерсть у них встала дыбом от страха. Они знали, что такое верлен, чем бы он ни был.

По собранию прокатились слова «бродяга», «силт». Кажется, не одна Марика не знала слова «верлен».

– Он начал с того, что подчинил себе женщин самой сильной и известной стаи. И вместо сбора запасов на зиму повел стаю на территорию соседей. Победить ее охотниц он смог собственной силой и воодушевлением своих бойцов. Стаю он присоединил к силам, которые уже шли за ним, и так далее, пока не подчинил себе десятки стай. Пленник сказал, что слава его уже его опережала. Он поднял Север на завоевание. Он вторгся в Верхний Понат не только потому, что настала зима и дичь ушла с Севера, но и чтобы отвоевать его у нас, чьи праматери отобрали эту землю у предков кочевников. Пленник даже предположил, что он хочет в конце концов объединить все стаи мира. Под свою лапу.

Мудрые тихо заговорили между собой. Те, кто возражал против отправки Грауэл в крепость, сдвинули головы. Потом одна из них поднялась и объявила:

– Мы снимаем наше прежнее возражение против призыва к силтам. Перед нами мерзость самого грязного сорта. И нет другого способа, как встретить ее силами более древней мерзости.

И только сумасшедшая старая Зертан неколебимо отвергала всякую возможность сношений с крепостью.

Заговорила Скилдзян:

– Мы с Герьен поговорили по дороге от стойбища Ласпов. Наше мнение, что нужно послать новое сообщение. Силты должны знать то, что мы узнали сегодня. Может быть, это заставит их прислать подмогу. Если нет, то пусть знают ради себя самих.