Коллектив авторов. Составитель С. Лукьяненко - Гуманный выстрел в голову

— Что ж, господа хитрецы, — проговорил бес. — Нынче вы остались в прибытке. Только ж смотрите, не попадайтесь мне другой раз!

Сказал и сгинул — только серой запахло в воздухе.

Мартин перевел дыхание: не был так уж уверен, что уловка его сработает столь удачно. Ульрих же на радостях хлопнул товарища по плечу и проговорил:

— Да, братец, похоже, что у нас нынче народился еще один демоноборец. Вот уж будет о чем рассказать простецам. Это ж надо — победить врага человеческого с помощью бочки! Удивительней такого оружия, как видно, стала бы лишь чернильница, а? — и расхохотался радостно и бесшабашно. — Впрочем, — добавил, — бес был прав и еще в одном: мы вышли из этой переделки не без прибытка.

Тут он развязал котомку и показал Мартину здоровенный круг домашней колбасы, которую успел умыкнуть из подклети Вайсенэггеров.

Здесь уж и Мартин не смог сдержать веселый смех, а Ульрих, притопывая, затянул на радостях песню из тех, что поют ваганты на веселых своих пирушках:

— подхватил Мартин, и дальше они пошли, горланя во все горло и держа путь на Виттенберг, как и решили до того:

В тот день выпал первый снег.

Впрочем, разве ж это снег — вот в Сибири, говорят, как навалит сантиметров тридцать за ночь — веселуха! А здесь шоркаешь по тротуару, а за тобой асфальтовые следы тянутся. Зато холод собачий, и это уже в конце октября. По институту сквозняки гуляют, на улице ветер свищет, а перчатки я еще в прошлом году посеял, да так новые и не купил. Жаба задушила.

К тому же еще и магнитная буря разгулялась, по радио передавали, а я человек магнитозависимый. Слово красивое, а самочувствие поганое: голова чумная, спать хочется — спасу нет, очки к носу примерзли. И главное, угораздило же меня именно сегодня договориться курсовую у Белкина взять, да еще и на улице встречаться. В такую-то холодину.

Ну, уж тут ничего не попишешь: или мерзни, или сам считай, по методичке — полсотни страниц безумных формул. Издевательские пояснения типа: «Из этого (десяток диких уравнений) очевидно вытекает…» — есть же люди, которые разбираются в подобном кошмаре!

На углу Белкина не оказалось. Потоптавшись под светофором и окончательно размесив свежевыпавший снег в пятачок мокрой грязи, я обнаружил поблизости замурзанную кафешку. Очень кстати: и окна выходят прямо на нужную мне часть улицы, и согреться можно. Да и кофе мне бы сейчас не повредил, можно даже на капуччино раскошелиться по случаю магнитной бури.

Устроившись возле пыльной витрины и прихлебывая мутный напиток, температура которого составляла его основное достоинство, я терпеливо следил за улицей. Сумерки плавно опускались на город в мельтешении снежинок, редкие прохожие торопливо прокладывали черные дорожки следов на асфальте. От перекрестка донесся противный скрежет и звон бьющегося стекла. Ворона, деловито копавшаяся в мусорном баке, пригляделась и пешком отправилась разбираться.

Кофе кончился, а Белкина все не было.

Вот тут он ко мне и подошел — бомжеватый мужичонка в пятнистой куртке. В смысле, не пятнистой от рождения, а вылинявшей безумными заплатами. Он держал в руке картонный стаканчик, но похоже, для отвода глаз — стаканчик был пуст.

— Извините, молодой человек, — он поднял на меня больной взгляд побитой собаки. Вот только бомжа, выклянчивающего деньги на стакан водки, мне и не хватало для полного счастья! Я так хорошо подготовился к отпору, что даже не сразу понял, о чем он меня спрашивает:

— Вы не знаете, как надо тапать ману?

— Чего, — растерялся я. — Топать маму?

— Тапать ману, — торопливо уточнил человек. — Видите ли, я когда-то умел это делать, но забыл.

Вот чего мне не хватало больше, чем приставучих алкашей — это очень серьезных сумасшедших!

— Я, понимаете, обязательно должен вспомнить, а то ведь все пошло кувырком, — доверительно сообщил он. — Жена ушла, работу потерял. И вообще все вокруг какое-то чужое…