Сергей Михайлов - Охотники за мраком

Смотрят - и не видят. В глазах - бездна боли и отчаяния. Все тело его в страшных ожогах. Вихрем проносится шквал огня. Мальчик падает рядом с матерью. Сквозь языки пламени видно, как чернеет детское тело. Из раскрытого рта рвется безумный крик, но... картина нема.

Звук выключен.

Восточный храм. Тысячи паломников толпятся у входа. Призывно звучит песнь муэдзина. С белесых небес нещадно палит полуденное солнце.

Голубоватая струйка ядовитого газа вьется над головами молящихся.

Облако газа опускается все ниже и ниже, медленно обволакивает мечеть и площадь перед нею. Смятение в толпах верующих. Люди бегут, падают, топчут своих собратьев. Беззвучные вопли, стоны и проклятия сотрясают знойный воздух. Глаза лезут из орбит, пена брызжет из разверстых ртов, лица правоверных мусульман синеют и покрываются страшными язвами. Священные книги втоптаны в пыль. Люди мечутся в поисках выхода, но не находят его и падают замертво. Ужас и смерть царят на предхрамовой площади...

- Довольно! - крикнул Одинокий Воин, и от звука его голоса внезапно вздрогнули земляне. - Довольно, Мрак! Тебе не удастся сломить нас. Ты зря тратишь силы.

Острой иглой вонзилась в сознание чужая мысль: "Вы видели Смерть, вонючие черви! Смерть, в которой повинны люди. Вы порочны до мозга костей, и в вас живет Зло! Ничего, кроме Зла!"

- Ты лжешь, Мрак! Мы несовершенны, это так, иногда мы совершаем ошибки, порой страшные и непоправимые, но сердца наши влекутся к Свету и Добру. Зло никогда не властвовало над людьми безраздельно, никогда, никогда, Мрак! Ты слышишь этот смех? Чистый, невинный смех наших детей? Скажи, есть ли в нем хоть крупица ненависти? крупица страха? хоть одна частица Зла? Тебе нечего ответить - так исчезни, исчезни навсегда, исчадие ада!

Стюарт чувствовал, что силы вот-вот покинут его. Ноги подкашивались, голову со страшной силой сдавливал невидимый обруч, все тело пронзали тысячи острых шипов.

Герцог привалился к нему плечом. Взгляд его блуждал, руки, поднятые кверху, тряслись от неимоверного напряжения. Еще минута, понял Стюарт, и бедняга Филипп грохнется рядом с Джералдом.

- Держись, друг, - шепнул он, и сам не узнал своего голоса.

Силы Тьмы окатили их новой волной ледяной ненависти.

"Мерзкие, упрямые твари! Вам никогда больше не видать света! Вы..."

- Исчезни!!!

Грозный, нечеловеческий крик облачника повис под высокими сводами кабинета. Аура вдруг запылала столь ослепительно и ярко, что Охотники невольно зажмурили глаза.

Усилие, одно только усилие, ну давайте, ребята! Оно слабеет, слабеет...

Две молнии схлестнулись во тьме: чернильно-черная и ослепительно-белая, огненная. Оглушительный рокот пронесся по всей земле, от края и до края. Здание затрещало, хрустнули бетонные перекрытия...

И вдруг все стихло.

Люди медленно открывали глаза.

Мрака не было. Он исчез.

Всеединый Мозг умер.

- Все кончено, - прошептал Одинокий Воин.

Неуклюже взмахнув руками, Герцог свалился в глубоком обмороке.

Коротышка Марк прислонился спиной к стене и хрипло, тяжело дышал, пот ручьями лил с его белого, как мел, лица. Стюарта трясло в сильнейшем ознобе, в голове плыл густой туман, желудок готов был вывернуться наизнанку. Облачник бессильно опустился на пол и заплакал. Так, как плачут дети - не стесняясь, навзрыд, размазывая слезы по щекам.

Слезы радости.

Мрак исчез. Они победили.

- Все кончено, - повторил Воин, и Стюарт увидел, что он улыбается сквозь слезы. - Ты видишь, землянин? Все кончено.

В это было трудно поверить, но это было так. Марк с трудом оторвался от стены и неверным шагом подошел к письменному столу Чарльза Крамера. С минуту размышлял, потом вдруг с ревом схватил массивное кресло и швырнул его в зашторенное окно. Стекла вылетели вместе со шторами и рамой. В лицо пахнуло прохладой и свежестью.

Там, снаружи, было светло. Пасмурно, тоскливо, пустынно - но светло. Был день, обычный летний день, хоть и не самый лучший. Серые тучи угрюмо нависали над городом - но не было больше ненавистного Мрака.

Мрак исчез.

Стюарт нагнулся и поднял какой-то предмет. На лице его изобразилась брезгливая гримаса.

Это были очки Чарльза Крамера. Все, что осталось от некогда могущественного Верховного Стратега Галактической Федерации. Капитан "Скитальца" постучал ногтем по черным окулярам.

- Это не стекло. Это металл. Тонкие пластинки металла, не пропускающие света.

- Так оно и должно было быть, - сказал Герцог, к тому времени уже успевший прийти в себя. - Выбрось эту мерзость, Крис.