Составитель Андрей Синицын Коллектив Авторов - Человек человеку - кот

Лучше уж на несколько часов, в виде материализашки, как их называют в народе.

Бок о бок, они прошли к корзинке котенка и склонились над ней, точь-в-точь — счастливые родители над колыбелью уснувшего младенца.

Котенок спал, как и положено свернувшись клубочком. Живой, настоящий, непредсказуемый, вещь в себе, с момента рождения отделенная от бортового компьютера, способная принимать решения самостоятельно. Именно этим он и отличался от Хозяйки. Впрочем, имеет ли это сейчас такое уж большое значение?

— Ты хмуришься, — сказала хозяйка. — Немедленно прекрати. Кажется, мы собрались праздновать день рождения кота?

— Ну да, ну да, — промолвил Саб. — Конечно. Мы будем праздновать.

Он прикоснулся пальцем к синему пятнышку на боку корзинки и над ней возникло марево блокирующего звук поля. Теперь, даже если над ней зазвучит в полную мощь большой симфонический оркестр, котенка это не разбудит.

— Начнем? — спросила хозяйка.

— Обязательно. Прямо сейчас.

Сказав это, Саб взмахнул рукой и жилой отсек, благодаря появившимся на стенах проекциям вырос чуть ли не втрое, обзавелся даже парочкой дверей, ведущих, понятное дело, никуда. Еще появившееся пространство заполнили резные панели из дуба, бархатные драпировки, тусклые, старинные зеркала в тяжелых, серебряных рамах, гобелены и скрещенные мечи. Тихо и ненавязчиво, томительно нежно, заиграла старинная, соответствующая обстановке музыка.

Саб подумал, что мог бы, например, при желании населить эту, только что возникшую залу, даже обитателями, такими же материализашками как и его хозяйка. В памяти корабельного компа их достаточное количество. Правда, при этом может случиться небольшой перерасход энергии, но такие праздники как день рождения кота, случаются не каждый день и даже не каждый год. Так почему бы…

Нет, нет, сегодня они будут одни. Он и хозяйка. Не нужно сегодня шума и пустых разговоров. Только они, и старая, нежная грусть, ибо таково сегодня его настроение. А поскольку он является безраздельным владыкой этого призрачного мира, то может себе позволить выполнение любого каприза.

Впрочем, мир этот был призрачным не до конца. Неподалеку от них, рядом с тренажером, теперь с помощью голографической проекции превратившимся в огромный камин, стоял самый настоящий столик. А появившийся из своего убежища паук-прислужник уже проворно сервировал его различными кушаньями. На самое видное место был поставлен высокий, хрустальный бокал, последний из захваченных с Земли и рядом с бокалом уже стояла бутылочка «райского молочка», и конечно, были там тарелочки с самой разнообразной закуской, среди которой Саб сразу же углядел «пикантные устрицы с Беты-2», стремительно вошедшие в моду в год его отлета с Земли, и крылышки воздушного конька, любимые им еще в детстве.

— Начнем? — опять спросила хозяйка. — Приступим к нашему маленькому пиру?

— Приступим, — согласился Саб.

И они, медленно, можно сказать торжественно, двинулись к столу…

… Саб проснулся.

Хозяйка все еще была рядом, и ее изящная, почти невесомая рука лежала у него на груди.

Прекрасно понимая всю нелепость этого, пилот все же не решился сменить позу. Как будто хозяйка была настоящей женщиной, которую и в самом деле можно разбудить. Он лежал на спине, глядя в потолок, утративший за ночь роскошные люстры, вновь превратившийся в потолок жилого комплекса, обычного звездолета и думал. Сначала ни о чем, просто вспоминая, одно за другим лениво перебирая события дня рождения кота.

А потом к нему пришло сожаление, но не о том, что он когда-то дал согласие отправиться в тот полет. Ну да, конечно, он еще больше расширит занимаемое человечеством пространство, подарит ему новую планету. Впрочем, он ли это сделает? Может быть те, кто построил звездолет, кто рассчитал его курс. А он… Он потратил на полет большую часть жизни, и это немало. Так что, если там, на новой планете поставят памятник именно ему, это будет вполне заслуженно. Вот только — какая разница? Действительно, большая часть его жизни прошла либо в отсеке управления, либо в жилом отсеке. Он уйдет в небытие так и не оставив после себя наследника. Еще он совсем отвык от людей и когда полет закончится, наверняка, не сумеет с ними общаться.

Что он им скажет? Насколько ему хватит рассказов о тех случаях, когда он действительно спас корабль? Причем, оба раза он спас корабль лишь потому, что был объектом, независимым от корабельного компа. Всего-навсего.