Андрей Балабуха: Человек человеку — кот

Уважаемые читатели! Перед вами весьма редкое (будем надеяться — пока!) явление в российской фантастике — тематический сборник фантастики. Впрочем, стоит заметить, что в советские времена подобные сборники имели место — можно вспомнить, например, «Лунариум» или «Гею», а также посвященные разным темам книжки серии «Зарубежная фантастика» вроде «Трудной задачи», «Витков» или «Мир — Земле». С тех пор традиция поблекла, наши писатели после падения Империи бросились писать романы, а жанр рассказа и повести изрядно подзабылся. И вот у вас в руках, возникший на волне значительно усилившегося интереса к короткой фантастической прозе, сборник рассказов и повестей, связанных одной темой. Тема эта не столько глобальна, сколько вечна.

Имя ей — «Кошки»…

Человечество всегда побаивалось кошек, в основном — инстинктивно, на подсознательном уровне, а иногда — впрямую — обожествляя маленьких пушистых зверьков, как это случилось, например, в Древнем Египте. Причиной тому, безусловно, — умение этих братьев наших меньших парадоксально совмещать присущую любому домашнему животному преданность хозяину или дому с невероятным самолюбием, свободолюбием, чувством собственного достоинства и стремлением к независимости.

Недаром мы встречаем столько замечательных представителей кошачьего племени у писателей нереалистического жанра — всегда кажется, что это разумное животное слишком много о тебе знает, все понимает и вот-вот заговорит. Причем совсем не так, как это сделали бы, сумей освоить человеческую речь другие домашние любимцы — собаки, — без лести и подобострастия. Потому-то на страницах книг и возникают импозантные, любимые всеми персонажи вроде Кота-Котофеича, Чеширского кота (и его говорящей улыбки) или любителя починки примусов Бегемота. Но это коты сказочные, даже мистические. А как не вспомнить хайнлайновского Пита (он же Петроний Арбитр), никогда не прекращающего поисков Двери в лето?

Наши фантасты решили не отставать. И создать своеобразный эпос о фантастических котах и кошках, коим, несмотря на разницу взглядов авторов на любимых зверушек и жанровое многообразие произведений, возможно и предстоит стать этому сборнику.

Большинство рассказов и повестей написаны нашими известными фантастами специально для этого сборника (исключение составляют, разве что, неоднократно ранее публиковавшиеся и ставшие уже почти классическими старые рассказы Д. Биленкина, А. Балабухи, Е. Лукина и В. Васильева).

Несмотря на обилие форм подачи материала (а здесь представлены и повести, и рассказы и даже пародийный сценарий голливудского фильма, а также псевдоинтервью) и жанров, большинство текстов сборника все-таки можно считать научно-фантастическими. Причем всевозможные направления НФ проявляются в сборнике в основном в двух своих проявлениях. Это «разумное животное» (применительно к кошачьим) и «кот и космос» (иногда это выглядит как «кот и Контакт»). Часто, впрочем, эти темы пересекаются.

Как, например, в рассказе «Купи кота» одного из лидеров отечественной фантастики, лучшего фантаста Европы 2003 года москвича Сергея Лукьяненко. Когда я говорил о пересечении и повторении жанров, я вовсе не имел введу повторения мыслей, идей, философских и этических посылов. Так, вроде бы в рассказе Лукьяненко повествуется о взаимоотношениях разумного (или нет?) кота и человека на далекой космической станции, но на самом деле этот рассказ — о любви и одиночестве. А «маятниковые звездолеты» здесь вроде и ни при чем — хотя… И идея хорошая.

Подобную ситуацию — разумный кот и человек в космосе — мы встречаем и в рассказах ижевца (и уже почти москвича) Леонида Кудрявцева и николаевца Сергея Вольнова. В рассказе Кудрявцева «День рождения кота» речь ведется так же об одиночестве… и о способах преодоления депрессии в невероятно длинных космических перелетах, а Вольнов повествует об удивительной способности кошачьих к эмпатии. Догадаться о весьма неожиданных развязках этих рассказов может лишь очень проницательный читатель, да и то лишь потому, что он (читатель) изначально поставлен по сравнению с героями рассказов в неизмеримо лучшие условия, поскольку знает тематику сборника, а персонажи — нет.