Составитель Андрей Синицын Коллектив Авторов - Человек человеку - кот

В самом деле. Та же старость. Может ли она сделать с ним нечто большее, чем уже совершила?

Нет? Так к чему тогда ее бояться? К чему все эти прыжки и преисполненные внутреннего смысл театральные жесты? Не проще ли продолжать делать свое дело и попытаться использовать оставшееся время с толком?

Саб допил кофе, поставил пустую чашечку на поднос и чувствуя в животе блаженную тяжесть, от которой его желудок стал уже постепенно отвыкать, закурил сигарету.

Он не часто себе позволял такое, не желая без нужды перегружать отвечающий за обновление воздуха репликатор, но сейчас это сделать стоило. Он чувствовал — стоило.

Паук-прислужник, повинуясь его команде, убрал поднос и удалился. А Саб курил, тихо, исподтишка радуясь тому, что вкус хорошей сигареты все еще доставляет ему удовольствие. Исподтишка потому, что боялся это ощущение удовольствия спугнуть, снова свалиться в пропасть отчаяния по безвозвратно ушедшей жизни.

Впрочем, так ли ему это сейчас грозило?

Он все же сумел совладать с собой, со своим отчаянием и не доказывает ли это то, что хотя он и ослабел телом, но дух его все еще силен, все еще способен держать разум, сотрясаемый выныривающими из темной ямы подсознания образами, в подчинении? И если это верно, то чего ему сейчас бояться? Враг временно отступил, дал передышку, дал возможность насытится и даже получить удовольствие от хорошей сигареты. Почему бы это не использовать дальше?

Кто мешает ему, сейчас, например, заняться котом. Сегодня, в конце концов, его день рождения. Он решил это еще на прошлой неделе. А вот чему, кроме всего прочего, он научился за время пребывания на своем старом космическом бульдозере, так это не менять подобных решений. Тут стоит только начать.

И значит — баста. Сегодня день рождения кота. Точка.

Он затушил сигарету, ткнув ее в выдвинувшуюся из пульта чашечку пепельницы, встал с кресла и даже слегка потянулся.

По крайней мере, ему захотелось так поступить, и он это сделал. Это было неплохим знаком.

Стараясь ступать широко и уверенно, он прошел в жилую секцию и миновав кухонный комплекс, тренажер, около десятка горшочков с ухоженными и выращенными по всем правилам растениями, мимо маленького пульта, за которым так удобно, к примеру, читать тексты, но которым он не любил пользоваться, поскольку следить за состоянием корабля с него было нельзя, он протопал в самый угол, где находилась корзинка кота.

Зверь лежал там. Он уже неделю не вылезал из своей корзинки. А миска с водой, сегодня, была не тронута, о чем свидетельствовал индикатор на ее боку. Судя по нему, кот сегодня к ней даже не подползал. Видимо, уже не хватило сил.

Значит — все верно. Тянуть дальше не имеет смысла. Только подвергать кота ненужным страданиям.

И все же…

Наверное, надо было приниматься за работу, но Сабу пришло в голову, что прежде стоит сделать небольшую паузу. Из уважения к смерти. Все-таки, то, что он сейчас намеревался проделать с котом, называлось смертью. И пусть за ней обязательно последует возрождение, но смерть на мгновение все равно является смертью. Она требует известного почтения. Если угодно — ритуала.

Саб хмыкнул.

А кто совершит подобный ритуал над ним, если смерть придет до того как он достигнет цели? Паук-прислужник?

Впрочем, не стоит об этом сейчас думать, совсем не стоит.

Саб осторожно погладил кота по голове и тот, слегка приоткрыв рот, выдавил хриплый звук, очевидно мяуканье. Кое-где шерсть на его теле частично выпала и сейчас, лежа в своей корзинке, кот более всего напоминал брошенный как попало, заслуженный, вытертый многими ногами меховой коврик.

Ну да ничего, скоро все наладится.

Пилот машинально взглянул в сторону второго репликатора. Тот стоял от него на расстоянии пары шагов, и был чуть меньше чем находящийся в отсеке управления, но от каждой его детали, от гордого наклона верхнего конуса веяло все тем де высокомерием.

Как же, властитель, способный возвращать молодость. Почти — божество. Неспособное вернуть молодость только одному объекту на корабле. Ему, Сабу. Почему так получилось? Почему никто, перед тем как он отправился в этот полет, не озаботился сделать его копию?

Хорошо понимая, что его снова засасывает водоворот мыслей и раздумий, в котором за время пути он оказывался много раз, Саб все же не сказал себе «стоп», не попытался переключить внимание на другое. А зачем? Раз уж выдуманный им ритуал требовал некоторого времени на раздумья над старым телом кота, то почему бы не предаться еще более нерациональному занятию, вроде попытки найти ответы на вопросы, ответы, которые не имеет смысла искать? Прежде всего потому, что он их великолепно знает.