Владимир Михайлов - Полная заправка на Иссоре

Федоров насторожился. Однако, похоже, без особой причины. Потому что молчаливые туземцы не обратили на людей, казалось, никакого внимания. Оно было целиком и полностью занято кораблем. Несколько минут прошло в полном молчании. Потом один из них, в длиннополом черном одеянии и круглой шляпе, неожиданно повернулся к Меркурию и что-то спросил. Не сразу, но синерианин ответил. Долгополый кивнул и задал следующий вопрос. Ответить Меркурию помешал Федоров.

— Ваше Приятное свечение, — сказал он с напором. — Нас вовсе не устраивает роль публики. Мы тоже действующие лица.

— Хорошо. Я буду переводить…

— Не годится. Тогда нам останется только воспринимать факты, но не создавать их. Будьте добры, попросите его перейти на граанский. Не сомневаюсь, что он владеет этим языком — хотя бы в какой-то степени. Я, например, хочу спросить его о ценах на мясо. С удовольствием съел бы сейчас отбивную. Да и вы, думаю, тоже. Поскольку топливом здесь, судя по всему, все равно не торгуют.

Меркурий обратился к долгополому. Трехзрачковые глаза того не выразили ни удивления, ни неудовольствия; он коротко ответил:

— Пообедать здесь можно. И договориться о топливе тоже. Но сперва потолкуем о делах.

Это было сказано уже по-граански, хотя и с ужасающим акцентом. Изнов невольно поморщился, но тут же изобразил полнейшее одобрение. С этого мгновения разговор сделался общим.

— Сколько он потребляет при разгоне? — поинтересовался туземец.

— До прыжка — восемьдесят тонн. Скажите, сколько стоит наполнить цистерны? Во что это обойдется — в граанских барсах, допустим?

— Какова полная емкость?

— Триста пятьдесят.

— Вполне приличная емкость. Яхта субгалактического класса, насколько могу судить?

— Не вполне точно, — несколько обиделся Меркурий. — Именно галактического. Мне приходилось добираться на этом суденышке даже до…

— Это еще лучше, — не дослушав, перебил его долгополый. — Ну, а какова предельная грузоподъемность?

— А собственно, почему это вас интересует? — спросил Федоров, вызывающе задрав подбородок. — Вы что, собираетесь купить этот корабль? Могу вас огорчить: он не…

— Не спешите, друг, — доброжелательно посоветовал молодой человек. — Может быть, я просто хочу предложить вам выгодный фрахт — мне как раз нужно срочно отправить товар, а у вас — пустые трюмы…

— А вы откуда знаете? — этот вопрос задал Меркурий.

— Видно же по амортизаторам, йомть, — усмехнулся деловой человек.

— И далеко везти?

Коммерсант ответил не сразу:

— Может, на Ливеру, а может, и еще куда — какая разница? Оплачено будет хорошо, не сомневайтесь.

— Мы не берем фрахт! — резко сказал Меркурий.

— Тогда может быть действительно поговорим о продаже?

Но тут в разговор вступил и еще один туземец. Приодетый точно так же, как и первый, он отличался лишь ростом и шириной плеч, настолько же уступая в первом, насколько выигрывая во втором.

— Надо разобраться, — кратко сказал он, обращаясь к долгополому. — Что-то ты разогнался. Могут быть и другие желающие на Иссоре!

— Похоже, что они собираются распорядиться нашим кораблем без участия хозяев, — негромко проговорил Федоров по-террански. — Иссора? Вот, значит, где мы оказались. Что-то я слышал такое…

В неожиданно наступившей тишине особенно выразительно прозвучал глубокий вздох Меркурия.

Синерианский дворянин сделал шаг назад и низко, в пояс, поклонился Изнову.

— Простите, посол, — сказал он громко. — Боюсь, что я привел вас к гибели. Неумышленно; однако, это не уменьшает моей вины…

— Что вы, что вы, друг мой! — встревожился посол. — Я, право же, не понимаю…

Меркурий распрямился. Гордо откинул голову.

— У нас, имперского дворянства, — проговорил он надменно, — существует старинный обычай. Всякий, совершивший непоправимую ошибку, из-за которой попадают в беду другие, на их глазах приговаривает себя к смерти и сам приводит приговор в исполнение, предварительно испросив прощение тех, кого вольно или невольно предал. И вот я прошу вашего прощения, посол.

— Но, однако же…

Не слушая, Меркурий повернулся к Федорову.

— И вашего прощения, советник, также почтительно прошу.

— Да бросьте вы валять дурака, Меркурий, — ответил Федоров неуважительно. — Что это вам взбрело в голову? Почему вы именно сейчас решили, что мы попали в беду?

— Потому, — ответил Меркурий, — что, сам того не зная, я привез вас именно на Иссору. И поэтому, спасая свою честь, должен уйти в мир неизвестного. Прощайте, господа!