Владимир Чистяков - М. С.

— В любом случае, не пойму, что вы здесь делаете. Это просто расточительно использовать здесь подобные вам кадры. Ерунда какая-то получается.

— Я добровольно сюда ехать вызвалась. А бардак у нас — всепроникающее явление.

— Не понимаю. Вы же далеко не из тех восторженных щенков, рвущихся выполнять священный долг. Характеристика отличная. Может вас здесь просто спрятать хотят от глаз подальше?

— Люди уже давно перестали понимать мотивы моих поступков. Может, я и туз, но исключительно в своей собственной колоде.

Прямо от полковника отправилась доложиться особистам. Заранее настраивая себя на ссору, а то и драку. Скольким людям эти дармоеды жизнь испоганили, а ей не смогут по определению. Вот за всех в рожу и плюнем. И пусть только что-нибудь вякнуть попробуют. Мигом аргументом в виде браслета и удостоверением за подписью Кэрдин их по стойке смирно, или в другую какую-нибудь интересную позу поставим.

Когда вошла, они уже и стояли. И как ни смешно, как раз по стойке смирно.

Ничего не оставалось делать, как сказать 'Вольно' .

Обычно любой капитан безопасности нагл настолько, что не боится армейского полковника, а тем более майора-танкиста. А здесь что-то противоестественное.

— Какие будут приказания? — с мастерски изображенной казенной радостью бодро пролаял капитан особистов.

Марина с полминуты погрелась в лучах славы. Особисты навытяжку перед тобой! Сладкий сон любого армейца! А Марина продолжала считать себя именно армейцем.

Но звездные полминуты прошли, и пришло осознание ситуации:

Наивная девочка, ты что забыла, где живешь? Они же по определению обязаны знать кто ты такая. Бумаги с красным штампом даже такие тупицы всегда читают. А Кэрдин в документе такое прописала! Наблюдатель с правом вмешательства из пятого отдела! М-да, а ведь наблюдатель с правом вмешательства для них пострашнее лесного пожара будет. Вроде офицер как офицер, ходит, служит, только имеет право с твоим непосредственным начальством непосредственно сносится, и любое твое распоряжение может отменить. А тебе только о его существовании известно, и больше ни о чем.

Пора бы и поглядеть, что вверенные части представляют. Если их уже так рекламировали, то что же они представляют на самом деле? Почему-то вспомнилась старая шуточка: у мирренского шпиона спрашивают: какие в грэдской армии самые страшные части? А тот отвечает: Стройбатовцы. Просто звери. Им даже оружия не выдают.

Тут что, тоже зверьё из этого анекдота?

Как и предполагала танки — словно из антикварного салона. Половину Марина только на картинках и видела, и думала, что в армии их давным-давно уже нет. Другие видала только в учебке. Общее впечатление — везли утиль на переплавку, да адресом ошиблись, сюда вот завезли. Ну, вообще-то комплектовать танковый батальон настолько разнотипными машинами — почти верх идиотизма. Начать, видимо, стоит с того, что чуток поприличнее: была лет за десять до войны такая концепция пехотного танка с толстой бронёй, маленькой скоростью и вооружением из двух пушек — противотанковой 40-мм в башне, и 76-мм, предназначенной в основном для действий против пехоты и лёгких укреплений — в корпусе. Концепцию, кажется стянули из того мира. Чертежи этой машины, похоже, тоже. Звалась сия машина в девичестве, француженкой В-1 ter. Здесь она официально зовется ТТ-8, но танкисты её оригинальным именем называют. Тяжеловесно выглядит машина. Ходовая часть вся фальшбортом прикрыта, из катков только звёздочку сзади видать. Башню, впрочем грэды сами спроектировали, и если сравнивать с оригиналом, то довольно неплохо, ибо у французов командир по совместительству и за наводчика с заряжающим отдувался. А здесь башня трёхместная. И грэдская 50-мм Т-16 все-таки не французская SA-35. Трофейные машины в другом мире немцы потом в огнемётные переделывали, огнемёт вместо переднего орудия ставили. Здесь тоже до подобного додумались. И экипаж машины теперь шесть человек Сколько их точно построили здесь, Марина не знает. А на неё смотрят десять подобных машин. Семь с пушками, три с огнемётами. То есть, стандартная рота тяжёлых танков.

И нравится Марине машина, несмотря на устарелость конструкции. Проста и надёжна. И не лишена какого-то своеобразного изящества. Пусть и тяжеловесно выглядит машина. А всё равно красива.

Продолжим осмотр. 'Виккерс' — шеститонный грэды тоже не поленились свиснуть, правда в облике одного из его советских собратьев — Т-26 обр. 1937. Вроде как дёшево и сердито. Его-то почему-то содрали один к одному. И название оставили прежним, как был Т-26, так Т-26 и остался, только теперь не образца 1937, а просто 937. А сейчас на дворе, кстати говоря, уже 955. Даже фары боевого света над пушкой установить не поленились. Всё бы ничего, но с начала войны уже почти восемь лет прошло, и на фоне семидесятитонных гигантов эти танки смотрятся не очень, мягко говоря. Конечно, здесь не фронт, но броня-то этих машин изредка даже бронебойной винтовочной пулей пробивается, а противотанковое ружье из такой машины заправский дуршлаг сделает (чем мирены в свое время занимались, и весьма активно) Правда, здесь- то варианты поздние, и везде где только можно дополнительная броня наварена. Таких машин штук двадцать, и видно, что экранировка вся на разных заводах производилась. На одном башня словно распухла — такую вот дополнительную броню сделали. Один из Т-26 если так можно выразиться, редкий. Из верхнего переднего листа корпуса ствол огнемёта торчит. Экранировка на нём — по полной программе, и на корпусе, и на башне. Всё бы хорошо, но двигатель-то прежний, и подвижность машины в результате снизилась довольно сильно. Если она вообще передвигаться способна. Ибо тут явно половина, а то и больше машин давным-давно утратили способность к передвижению. Две никуда ни поедут по причине отсутствия гусениц. На одной левой, на другой, словно в насмешку правой. Между ними расположилась машина вообще без гусениц. К танку прилагается устроившаяся на люке трансмиссии пятнистая кошка.