Владимир Чистяков: М. С.

Но слишком много богатств со своей погибшей Родины привёз народ. И позарились на них правители почти всех прибрежных государств. Они считали себя очень сильными. И заломили за проход через свои земли слишком высокую цену… У вас столько нет? Как жаль. Тогда не пройдёте. Но мы добрые. Разницу можете покрыть рабами. Вон там у вас сколько женщин и детей… Правителей было много. Пришедших же из-за моря было очень много. И у них на всех был один правитель.

Молодой император в золотых доспехах мило улыбался на переговорах. И говорил прекрасно поставленным голосом. Он был почти женственно красив. Казался изнеженным и слабым. Многие местные правители смеялись втихаря над его завитыми волосами и ухоженными ногтями. А какие дорогие перстни на изящных пальцах…Конченый народ, где такие правители. Не о чем с ними говорить. Взять с них можно не только золото, а вообще всё, что пожелаешь. Да и их самих, в качестве рабов, и особенно, рабынь.

Они просто не слишком внимательно смотрели на императора. И обратили внимания в его дорогом мече только на украшенную драгоценными камнями рукоять. И не глянули на клинок. А посмотреть — то стоило повнимательней. И подумать, насколько неженкой может быть человек легко орудующий ТАКИМ мечом. Да и золочёные доспехи ведь были очень тяжёлыми. Они забыли, что скача от одного властителя к другому, 'изнеженный' император по трое суток не вылезал из седла. Они забыли, что он спокойно мог спать на голой земле, чего не умели уже многие из них.

Он привёл сюда лишившийся дома и расколотый страшной войной народ. Половина, если не больше командиров в армии ещё совсем недавно были его смертельными врагами. Они только на время согласились забыть о старых распрях. Ибо народу нужна новая земля, где можно жить.

Жадность прибрежных властителей застилала им разум. Уступки императора они принимали за слабость. Нежелание проливать кровь — за трусость. Но некоторые оказались жаднее прочих… И во время одной из ночных скачек императора догнал гонец. Один из властителей начал войну, сказал он, такой то лагерь осаждён, они режут всех, кто не успели укрыться за частоколом. Всех. Так сказал гонец.

Загоняя коней, неслась на выручку императорская гвардия. Только они и смогли привезти сюда своих лошадей. Всё-таки не хотелось пришедшим на кораблях оставаться совсем уж без кавалерии.

Император успел. Лагерь ещё держался. Пехота из соседнего лагеря просто не успела бы подойти на выручку, ибо здесь не было прекрасных дорог тех мест, где они раньше жили. Осаждавшие лагерь полегли все до единого. Гвардейцы не брали пленных. Ибо они хорошо видели, что сотворили с теми, кто не успел укрыться за стенами. А это в основном были женщины и дети.

Приплывшие на глазастых были терпеливым народом. Они довольно долго платили местным втридорога за хлеб, ибо мало у них было своего. Местные были жадные. И чем ближе была зима, тем больше они вздували цены. А властители, видимо считали, что за зиму порядком грэдов перемрёт, и весной оставшихся взять будет полегче. Себя-то, властители местные, считали непобедимыми воинами.

''Хотели войны- получайте' — только и сказал император. Вернее не так, ибо так сказал ИМПЕРАТОР. Народ помнил его имя. Но писали теперь только так: ИМПЕРАТОР. И все буквы большие. А если есть возможность, то и красными чернилами писали теперь ИМПЕРАТОР.

Отчаянно дерётся зверь, загнанный в угол. Нечего ему терять. И нечего было теперь терять этому народу.

И содрогнулась земля. И в одну ночь исчезли лагеря. И развернулись боевые знамёна со змеями и драконами. И двинулись вперёд закованные в сталь колонны. Они шли не через земли. Они шли брать эти земли. Им нечего было терять. Им. Тем, кто сам себя называл коротким и чётким именем, похожем на боевой клич — Грэды!

Теперь жадным властителям оставалось только слать проклятья к небесам, неизвестно за какие грехи ниспославшую на них кару по имени Грэды. Иные даже пытались объявить их главу воплощением какого-то злого божества.

Словно машина шли по земле квадратики их пехоты. Чёрные перья, красные гребни, и серебристые рога торчали из-за башенных щитов. И часто бывший враг закрывал от стрелы своего врага. Что бы там грэды не поделили между собой, это осталось в прошлом. А теперь перед ними был просто враждебный мир. А грэды просто хотели жить.

И одно за другим исчезли прибрежные государства. А те, кто жили в них раньше — либо сливались с захватчиками. Либо… Это мир ведь очень жесток. Исчезали они.