Владимир Чистяков - М. С.

А что в заплечном мешке у него ещё может оказаться и рация с запасом батарей — так ведь в нынешнее время опасно быть излишне любопытным. И самые отчаянные забирались даже в сердце бывших мирренских земель. Но там было ещё меньше жизни, чем в вольной степи. На десятки километров тянулись руины. Местами жутким мертвым светом светившиеся по ночам.

Только на побережье встречались жалкие деревеньки бывших повелителей огромной империи.

Правда в предгорья жизнь поактивнее. А ещё севернее — небольшой кусочек земли с почти довоенным укладом жизни- земли Города. За прошедшие годы успели подзабыть его название. Теперь это просто Город. И всё. Ибо на тысячи километров к северу, западу и югу нет больше ни одного города. А с востока бьется о берег Великий океан.

Саргоновцев интересуют не только порт или дорога, но и расположенные вблизи неё крупные месторождения различных руд. Раз уже взялись возрождать тяжелую промышленность — то без источников сырья не обойдешься. Тем более, они, считай, бесхозные.

Отряд по численности напоминает небольшую армию. Весьма грозная сила для распугивания кого угодно. И по дороге сюда распугали если не всех, то очень многих.

Магистраль местами подлежит восстановлению. Неплохо. В бывших промышленных центрах нет сколько-нибудь организованных сил — ещё лучше. Основали форты. Стали готовить аэродромы…

Эту землю называют вольной. Недолго ей теперь носить такое название. Очень недолго. А всяким браткам-атаманам да степным генералам с капитанами придётся уйти. Только они об этом пока не знают. Но опасность чуют. Как звери.

Саргоновцы расположились в непосредственной близости от города, и откровенно мозолят горожанам глаза. Кто они — известно прекрасно. Чего от них ждать — неизвестно никому. До этого всё больше с бандитской вольницей дело имели, а здесь всё-таки какой-никакой, а цивилизации оплот. И возможно, не только осколок мирренской империи тут. Все агенты доносят — в Городе время от времени появляются чужаки. Власть города ведет с ними какие-то дела, а какие именно — не знает никто.

Правда, исповедуемые в городе тезисы о священной и неприкосновенной частной собственности, равно как и все произрастающие из подобной 'веры' мерзости, саргоновцам глубоко противны.

На непривычность саргоновцев, собственно М. С. и рассчитывает. Свои требования она пока предъявлять вовсе не собирается. А местные — пусть помучаются. Ведь уже в степи и термин появился. Новенький. Звучит — С М. С. шутить. То есть с огнём играть.

Лестно!

У города-то армия есть. И довольно приличная. Но вот так сразу кидаться в драку, да ни на кого-нибудь, а на чёрных саргоновцев… Не очень умная мысль. Слава сюда много раньше их прибыла. И грозная слава.

Так что понятно почему на самых тяжёлых двухорудийных береговых батареях в башнях народ стал шебаршиться. А батарей-то четыре, и обстрел круговой, да и дальнобойность под 50 км. Впрочем, лагерь так и расположен, чтобы эти 'пушечки' до него не дострельнули в случае чего. Стоят на батареях и другие орудия.

Город-то считался когда-то первоклассной морской крепостью. Годы прошли. Но ещё грозны старые пушки. Так никогда и не стрелявшие по грэдским линкорам.

Вот и объявились представитель города. Прибыл, словно парламентер с белым флагом и горнистом. Посол как ни нарядится, а всё равно чувствуется — мирренский аристократ самых что ни на есть голубых кровей. Черты лица — словно резцом высечены. Седовласый, загорелый. По одежде от бандитов не отличается. Кем-то он был до войны?

— Здесь стоит Город. Вольный торговый город. — со спокойной гордостью и достоинством сказал посол

— У вас тут что Ганза.

— Нет. Но Город признают все группировки. Все сколько их есть. На территории города разрешено оружие. Запрещено пускать его в ход. Нарушивший навсегда теряет право появляться в Городе. Запрещено на территории Города сводить старые счёты. Это земля для всех.

''Ага, так я и поверила' — думает М. С… Разговор происходит в штабной машине.

С М. С. говорит как с равной. Бывал в своё время при дворе, не иначе. Интерес к ней тщательно скрывает. Но и М. С. не первый день на свете живёт.

В качестве наглядной агитации устроили прогулку по лагерю. Дипломат, пусть даже и в таком виде, всё одно дипломат. Более того- первый настоящий дипломат, встреченный за несколько лет. Не проявлять эмоций — профессиональное. А вот спутнички не таковы. И явно крепко перепугались. Ага, небось в овчарню собирались. И куда попали?