Владимир Михановский: Погоня

Кондиционеры уже несколько лет как не включались, и воздух в каютах был душный, застоявшийся. Директор почувствовал, что задыхается, и украдкой глянул на Стреттона. Инженеру из Эдинбурга, казалось, все было нипочем: он что-то быстро шептал в свой диктофон, щупал приборы, заглядывал во все углы. "Вот неугомонный", - подумал директор музея. - Не отдохнуть ли нам? - сказал он, вытирая обильный пот. - Простите, пожалуйста, я, кажется, увлекся, - тут же остановился смущенный Стреттон. Лицо его сразу, как по команде, покрылось крупными каплями пота. Антон Петрович опустился в штурманское кресло, Стреттон подошел к пульту. Он внимательно разглядывал приборы. Затем, убедившись, что директор на него не смотрит, быстро сунул в боковой карман пачку узких бумажных полосок, испещренных цифрами. Странное впечатление производил этот корабль! Экскурсантов почему-то не очень привлекал "Спартак". Может быть, потому, что в свое время фильм о полете капитана Денисова обошел все экраны Земли? Не было, наверно, человека, который не слышал бы о знаменитом капитане, впервые на ракете-одиночке обогнувшем Юпитер. Имя его было занесено в Золотую книгу Земли, монумент капитана высился на Аллее героев. Новые ракеты, конечно, легко могли повторить путь "Спартака". Но подвиг Денисова, с выключенными дюзами обогнувшего Юпитер почти на уровне его тропосферы, оставался непревзойденным. Малейшая оплошность, один неверный поворот руля - и сверкающая птица могла превратиться в груду дымящихся обломков. "Точность и хладнокровие на грани фантастики", - писали тогда газеты. Собственно говоря, подвиг капитана был вызван необходимостью. На Марцелле, спутнике-станции Юпитера, произошло несчастье. Старший планетолог, молодой парень, недавно окончивший Звездную академию, получил сложный перелом позвоночника. Его необходимо было срочно доставить на Землю. В районе Юпитера находился лишь капитан Денисов. Но запасы топлива "Спартака" не были рассчитаны на промежуточную посадку корабля. И капитан Денисов принял дерзкое решение. По его радиограмме планетолога, находившегося в беспамятстве, поместили в герметически закрытый стальной контейнер. Сила тяжести на Марцелле практически отсутствовала, и контейнер привязали к вышке лишь одной-единственной капроновой нитью. А через полтора часа над Марцеллой метеоритом промчался "Спартак", едва не задев верхушку мачты. На подлете Денисов включил на полную мощность электромагнит, входящий в систему динамической защиты корабля, и контейнер, послушно подскочив, упруго ударился о специальную сетку, амортизировавшую удар. Стоило капитану чуть-чуть ошибиться, и нос корабля врезался бы в Марцеллу. Спланируй капитан немного круче, и корабль был бы поглощен чудовищным полем тяготения Юпитера... На земле планетологу сделали операцию, и жизнь его была спасена. Однако летать врачи ему настрого запретили, и планетолог Антон Петрович, выздоровев, стал директором музея. Огромный и неуклюжий корабль производил странное впечатление. Когда он создавался, люди не научились еще применять аннигиляционное топливо, позволившее резко уменьшить размеры звездолетов. Антону Петровичу тут же припомнились слова капитана Денисова, сказанные по телевидению после возвращения на Землю: "Точный расчет? Возможно. Но к тому же счастливый случай, удача. У меня был один шанс из тысячи. И все-таки я рискнул, поскольку выбора, в сущности, не было..." Из забытья директора вывел голос Стреттона, звучавший теперь негромко и вкрадчиво: - Извините, я вижу, что утомил вас. - Ничего, ничего... А вы что же так и не присели? - сказал Антон Петрович, поднимаясь. - Привычка, знаете ли... Кстати, я хотел спросить у вас. Ракеты в музее хранятся без горючего? - Да, конечно. - А вам не кажется, что забирать топливо у такого корабля, как "Спартак", - это все равно что... - Стреттон замялся, подыскивая сравнение, - все равно что выпустить кровь из жил раненого. - Вы правы, - понимающе улыбнулся Антон Петрович. - Между прочим, на "Спартаке" в виде исключения мы оставили аварийный запас топлива. Таким горючим давно уже не пользуются... - О! Интересно. Стреттон легко выпрыгнул из люка на траву, минуя лесенку. "Может, это рекордсмен Солнечной системы по прыжкам?" - подумал Антон Петрович, спускаясь вслед за неугомонным инженером. Они стояли теперь между стабилизаторами ракеты, похожими на мощные колонны древнего храма. - Разве стабилизаторы не приварены к цоколю? - удивился Стреттон. - Это ни к чему, - ответил Антон Петрович. - "Спартак" достаточно устойчив. Мимо прошла группа экскурсантов. Их вела девушка в светло-голубой форме курсанта Звездной академии. Она приветливо улыбнулась Антону Петровичу и Стреттону. Стал накрапывать дождь. Но Стреттон, поглощенный своими мыслями, казалось, отключился. - Больше вас ничто не интересует в музее? - спросил Антон Петрович, - Нет, нет, - рассеянно ответил Стреттон. Вдали из-за поворота аллеи показался Роб. - Ну, я пойду. Мне надо спешить, - заторопился Стреттон. Он рывком пожал руку директору (снова Антон Петрович едва не вскрикнул) и огромными прыжками помчался по боковой аллее к выходу. ... А ночью произошло невероятное. Весь город был разбужен сильнейшим взрывом. В районе музея вспыхнуло зарево. Следящая станция космической связи зарегистрировала старт ракеты. Поспешно одевшись, Антон Петрович бросился к орнитоптеру и включил полную скорость... Предчувствие не обмануло его. "Спартака" на месте не было. Вместо постамента у ног Антона Петровича была пологая впадина, выжженная стартовым огнем. Вокруг чернели силуэты обугленных деревьев. Наконец кто-то догадался включить люминесцентное освещение. Обходя огромную воронку, Антон Петрович наткнулся на неподвижное, покореженное тело Роба. Читать дальше