Владимир Михайлов - Дальней дороги

Волгин снова оглядел стол - на этот раз критически, испытующе, как будто искал, где же затаились эти мелочи. Взгляд опять наткнулся на мензурку с цветами. Нет, это к делу не относится. Ну, а конверт относится?

Он протянул к конверту руку - медленно, словно боясь то ли обжечься, то ли еще чего. К чему бы такой конверт? Что-то мешает вскрыть его сразу. Боязнь? Ну, пусть бы и так. Любое непредвиденное известие может вдруг изменить ход жизни. Как камни на дороге, эти конверты: на них налетаешь, вовсе не ожидая. Ну ладно...

Волгин вскрыл конверт; в чуть более резких, чем следовало, движениях угадывалось раздражение, кокоторое с годами приходило все быстрее. Зачем вообще ему кладут сегодня на стол такие вещи?

В конверте был бланк телеграммы. Волгин прочел ее. Комната мягко повернулась вокруг оси, закружилась, в ушах что-то загремело: пульс. Как камни на дороге, эти конверты. Но бывает - целуют и камни...

Волгин встал и решительно шагнул к двери, словно бы торопясь вдогонку за утраченным спокойствием. Но, сделав два шага, остановился. Запустил пальцы в волосы: отросли безобразно, давно уже следовало чуть больше следить за собою. Но уже не успеть. Придется предстать в таком виде.

Он почувствовал, как мысли сдавливают его, словно вода на глубине. Зачем вообще идти? Что изменится от того, что ты потопчешься на посадочной площадке, поглядишь издали? А ведь подойти у тебя не хватит смелости, это ясно уже сейчас. Может быть, лучше - считать, что никакой телеграммы не было?

Волгин стиснул пальцы, сколько было сил. Потом разжал. Прочесть телеграмму теперь не удалось бы даже археологу, мастеру склеивать клочки и черепки. Пластмасса была хрупка; Волгин счистил с ладони обломки. Вот и все. Как легко подчас решаются вопросы!

- Витя! - позвал он, напрягая горло.

Витька показался на пороге, и Волгин с минуту вглядывался в него, пытаясь понять, кто же именно вошел в его кабинет. Руки парня были сложены на груди, брови сдвинуты, рот изламывала трагическая усмешка. На сей раз ясно. Эдмон, граф Монте-Кристо - неистребимый, неклассический Дюма. Что-то, значит, крепко уязвило Виктора: лишь в таких случаях он становится графом, вершиной таинственности. Ага, он, вероятнее всего, еще не может опомниться после разговора с неведомым гостем, заронившим в Витьку сомнения относительно ничтожности рамаков и необходимости волгинской работы. Ничего, мы сейчас впрыснем противоядие. Витьку, в перспективе - светило цереброники, мы никому не отдадим. Не для того растим, не для других воспитываем...

- Был у рамакистов, - сказал Волгин, словно Витька имел право требовать отчета. - Наблюдал испытание. Ничего, скажу тебе, особенного. Конечно, роботы первоклассные, но, думаю, не больше.

И все об этом, чтобы настойчивость в развитии темы не показалась нарочитой. Для умного сказано достаточно, а Витька не из глупых.

- Ну, а у тебя что?

- Все в порядке, - отрывисто произнес граф Витька и резко повернулся; незримый глазу черный плащ, взвившись, прошелестел за его узковатыми еще плечами.

- Скольжение частот наладил?

- Все! - отрубил романтический лаборант. - Можно работать. А вам пора встречать.

- Ну да, конечно, - проговорил Волгин. - Что-то я тебе хотел сказать... Вот только что помнил... Да. Ну да. Вот что: пойди, переоденься. А то она тебя еще испугается, пожалуй. Встречать-то придется тебе ехать. Возьмешь аграплан...

Любопытство пересилило - Витька повернулся к Волгину, моргая глазами.

- А вы разве не поедете?

- Ну раз я говорю не поеду - не поеду, - сказал Волгин, чувствуя, что логики в ответе не хватает. Он нахмурился: Да и вообще делом надо заниматься. А не устраивать тут пресс-конференции.

- А это приезжали как раз к вам, - мрачно проговорил Витька, снова взмахивая плащом. - Ваш старый друг.

- Что-то не помню я таких друзей. Короче - лети, встречай. Ты ее видел, узнаешь. Объясни, что эксперимент - завтра, в двенадцать ровно. Вот. Хотя погоди...

Волгин умолк, лицо его сделалось таким, словно у него болел зуб. Витька вздохнул. Волгин поднял глаза и взглянул на Витьку неожиданно виновато.

- Ну шагай. Ясно?

- Ясно, - сказал Витька и поинтересовался: - Новая идея?

- Новая, - сказал Волгин. - Идея. Отвезешь ее прямо к психофизикам. Женщину.

- Хорошо, - милостиво согласился Витька и вдруг взмахнул ресницами - вспомнил: - А что такое - дэ-дэ?

- Дэ-дэ? - Волгин подозрительно покосился на Витьку, но тут же вспомнил, что утренний гость именно так попрощался с парнем - значит, вопрос возник естественно. - Это значит доброй дороги. И все. Впрочем, некоторые считают, что дальней дороги.