Владимир Михайлов - Пещера многоногов

Лишь это и спасло Сандро: неожиданно хлынувшая в рот, в обход дыхательной трубки, вода заставила океаниста опомниться, нажать стартер реактивной трубки и сразу же оставить холодные глаза далеко позади.

Правда, ненадолго: преследователи увеличили скорость, и расстояние вновь начало сокращаться. Из купола лодки было видно, как метался из стороны в сторону луч прожектора, как шесть снова засветившихся пятен то тесно окружали источник яркого света, то снова, растянувшись в цепочку, пускались преследовать его, и тогда свечение становилось едва заметным. Но даже в эти минуты бросались в глаза равные интервалы между неизвестными обитателями моря, и четкие, почти одновременные движения, и во всем этом угадывался даже замысел, стоявший, пожалуй, на уровне волчьей тактики: они отгоняли человека все дальше и дальше от места, где началась эта схватка, и все ближе к берегу, к обрывистому подводному основанию материка, где человеку было бы уже некуда отступать и волей-неволей пришлось бы принять явно неравный бой.

Седой океанист, не отрываясь, смотрел на суматошную пляску огоньков. Он уже устал хрипеть в микрофон: "Немедленно патроны... Поймите, это же неизвестные... Они нападают на людей, нападают...". Он отлично понимал, что его первоначальный план - поставить многоногое между двух огней и уничтожить - провалился, и лихорадочно искал выхода из положения, продумывая и отбрасывая один вариант за другим, и в то же время невольно вслушиваясь в торопливое дыхание Сандро, доносившееся из динамика, даже чувствуя это дыхание на своей шее, потому что Георг давно уже покинул кресло и навис над командиром, судорожно стискивая его плечо.

- Я пойду, да? Я пойду... - непрестанно повторял юноша. - Слушайте, командир, они же вдвоем не справятся! Пустите без подготовки! Глубина же небольшая... Небольшая глубина же...

- Отойди! - сердито крикнул Седой, - тебя там не хватало. Эдик, видишь этот просвет? Туда.

Повисшая было на месте лодка словно получила, наконец, приказ расправить напряженные мускулы. Она рванулась вперед и вниз, обходя человека и преследовавших его, стремясь занять положение между ними и берегом и встать в том направлении, в котором безымянные пока враги гнали свою предполагаемую жертву. Маневр лодки был избран так, как если бы врагами были люди, и это свидетельствовало о бессознательном признании достаточно высокой организации многоногов.

Корабль мчался, выключив даже опознавательные огни. Впрочем, это было лишним, потому что те обладали, вероятно, способностью видеть и во тьме, и по-настоящему следовало полагаться лишь на то, что они все же не наделены разумом и не уловят связи между стремительным движением длинной, горбатой сигары и тем суматошным метанием, теми скачками, которыми вынужден был передвигаться гонимый ими пловец.

Сандро приходилось нелегко. Он чувствовал, что устает - эти порывистые движения под водой, маневры, чаще всего не дававшие даже возможности включить реактивный двигатель, требовали много энергии, и силы иссякали. На миг в сознании - в каком-то уголке его - мелькнула даже мысль о том, что враги оказались сильнее; они не боялись, а придвигались все ближе с точностью автоматов и целеустремленностью живых существ. Глаза их холодно посверкивали в воде, и вглядись человек в них попристальнее, пойми это сразу, пожалуй, он не стал бы далеко отходить от люка барокамеры, где всегда можно было бы укрыться...

Но он не укрылся, а сейчас было поздно, да и некогда думать об этом, надо было броситься вниз, в глубину, потому что сверху метнулся на него один из шестерки. Он промахнулся лишь на несколько сантиметров: слабая дрожь, прошедшая по телу Сандро, показала, что нападающий зря растратил свой электрический потенциал.

В цепи многоногов на миг возникла брешь. Проскользнуть? Но противник, словно все поняв, тотчас же метнулся назад и занял свое место в наступающей шеренге.

Это были воинственные создания, и теперь, пожалуй, можно было полагать разрешенным вопрос - кто же нанес такой заметный ущерб группе теоретика Мукбаниани, группе, в которой он один был человеком, а все остальные его члены были служебные дельфины, такие же верные помощники человека под водой, как собаки - на суше. Автандил тогда сразу предположил наличие в заповеднике каких-то агрессивных морежителей, но в реальность их существования никто по-настоящему не верил - откуда было взяться этим агрессивным? - и первым пострадал от своего неверия Валерий; а вот кто будет вторым?