Владимир Михайлов - Пещера многоногов

Наверху он помог Инне выйти.

- Когда придти за вами? - спросил Седой.

- Через час, - сказала она.

- Лучше через полтора, - сказал ее спутник.

- Через полтора, - согласилась Инна и Седой кивнул.

Они остались вдвоем. Это было то же место, на котором они высадились две недели назад; оставленное ими снаряжение так и лежало, чуть припорошенное песком. Валерий поднял свою куртку, встряхнул ее и засмеялся.

- Такой же день, - сказал он, - и мы снова здесь. Будем купаться, да? Как я вспоминал о тебе... - он подошел к Инне вплотную, и она ощутила на лице его дыхание.

- Ты меня любишь?

Она не ответила, лишь вытянула руку.

- Посмотри туда. Видишь?

- Конечно. Это маяк, я бывал там...

- Туда примерно час ходьбы.

- Чуть больше. А что?

- Через час ты будешь там. Туда заходят корабли. О увезут тебя, куда захочешь.

- Я никуда не хочу.

- Но ты уедешь. Ты никогда больше не будешь плавать на корабле, на котором плавал Эдик. Не будешь в отряде, в котором был он. И я. Ты чужой нам. И плохой героизм - исправлять свои промахи, когда они уже угрожают людям.

- Да чепуха...

- Иди. Я сказала им, чтобы они задержались, только потому, что пожалела тебя. Я могла выгнать тебя и у них на глазах. И если ты не уйдешь...

- Ну, хорошо. Пусть эта работа меня не интересует - возня с барокамерой. Я остался здесь только ради тебя. Но гнать меня за это? Ты не пожалеешь?

- Может быть, - сказала она. - Прощай.

- Прощай, - процедил он.

Первую сотню метров Валерий прошел медленно, словно ожидая окрика, просьбы вернуться. Потом пошел быстрее. Берег был пологим, а песок - таким мелким, что нога тонула в нем по щиколотку, и все же Валерий шел быстро.

Инна глядела ему вслед. Потом его фигура растаяла в дрожащем воздухе, поднимавшемся от нагретого песка. Тогда она вздохнула, нашла место поудобнее, села и стала ждать корабль.