Владимир Михайлов - Пещера многоногов

Владимир Михайлов

Пещера многоногов

1

Берег был пологим, а песок таким мелким, что нога тонула в нем по щиколотку:

Инна шла, высоко поднимая ноги. Рука женщины с зажатым полотенцем делала широкие, ритмичные взмахи, и так же ритмично каждому взмаху отвечал едва уловимый порыв ветерка.

- Здесь подошли бы лыжи, - со вздохом проговорил Валерий.

Он шагал, глядя себе под ноги, заложив руки за спину. Легкий хруст радужных ракушек под его ступнями перемежался редким шипением волн, наползавших на песок и уходивших назад стеклянными струйками. Больше ничто не нарушало тишины, ничто не говорило о времени. Только однажды на горизонте сверкнула и исчезла полоска. Полдневный экспресс, а может быть, и просто обман зрения.

Инна перестала размахивать полотенцем, намочила его в воде и накинула на голову. Концы полотенца упали ей на грудь. Тяжелые капли ползли по груди, срывались и падали, отмечая путь женщины быстро высыхавшим пунктиром. Солнце стояло высоко; даже вода казалась сухой.

- Погоди, - сказала Инна. - Ты не договорил...

- А стоит ли? В общем, тогда я понял, что никто другой в этом не разберется. А ведь все висело на волоске; представляешь - главный ствол шахты начал уже продавливаться. Нагрузка извне была такой, что... хотя этого словами не передашь.

- И ты разобрался?

Он шевельнул широкими, покатыми плечами.

- Иначе меня бы здесь не оказалось. И это было бы печально, а?

Инна кивнула и сильнее взмахнула полотенцем.

- Не окажись я в тот миг поблизости, сегодня многие другие не пребывали бы в живых. Вся смена. Ладно, хватит об этом.

Он остановился и наклонился, его глаза оказались на одном уровне с глазами Инны. Она не отвернулась. Капли воды с полотенца, падая в одну точку, успели выдолбить ямку, когда оно упало и Инна нагнулась за ним.

- Пойдем, - сказала она. - Еще далеко.

- Ну, и что? - Валерий стоял, загораживая дорогу и держа Инну за плечи. - И так ясно, что все это хождение - впустую. Да еще в такую жару. А там, за дюнами, наверняка найдется местечко с тенью.

- Но если впустую, - почему ты вызвался в этот патруль?

- Потому что пошла ты конечно. Разве непонятно?

- Пойдем, - сказала она. - Лучше расскажи еще что-нибудь. Я никогда не была в недрах. Кстати, что же там оказалось? Почему росла температура?

- Забарахлили охладители, - с досадой проговорил Валерий. - А когда спохватились, - лезть к ним стало уже опасно.

- А отчего...

- Я уж не помню как следует. Что-то там было. Своевременно не провели контроль.

- Но гот, кто занимался охладителями...

- Да ну его совсем, - сказал Валерий. - Так или иначе, я там все наладил.

- Ты молодец.

- Ну, чего там... Хотя, по правде говоря, это было не просто. Не знаю, кто из ваших ребят смог бы... Эдик, например, никогда...

Инна промолчала.

- Конечно, он не решился бы, - повторил Валерий.

- Не надо. Он и так при тебе ни слова не говорит.

- Потому что я таких вижу насквозь. Вот ты с ним плаваешь давно. Сделал ли он когда-нибудь нечто выдающееся?

- Нет, - сказала Инна. - Правда, случая не было. Наша лодка всегда исправна.

- Кто хочет, - найдет случай. Особенно если рядом такая... ты.

- Слушай... - она поискала другую тему. - А почему ты ушел оттуда?

- Надоело, - быстро ответил Валерий. - Хочется увидеть побольше. Из недр Земли - в глубину океана... Слушай, дальше я не пойду. Остановимся. Что толку - плестись вот так? Я думаю, люди уже очень давно не получали такого бестолкового задания. Вся береговая линия пуста - это видно даже отсюда.

- Мукбаниави не стал бы просить обследования, не будь он абсолютно уверен.

- Старик Автандил просто фантазер, - пробормотал Валерий. - В свободное время он, чего доброго, пишет стихи.

Это прозвучало как серьезное обвинение. Инна вздохнула.

- Значит, по-твоему, ничего не было?

- Автандил - теоретик. Поэтому он еще верит в чудеса. А нам из-за него приходится идти пешком. Как будто океанистам больше нечего делать.

- Кстати, ты проверил механизмы барокамеры?

- В порядке... Бродить по побережью, как будто в такую жару хоть одно живое существо высунет нос из воды, - ворчливо сказал Валерий. - Вот уж действительно - дело от безделья. Почему - мы? Пусть бы бродил сам Мукбаниани. Я уверен, что он и такую вот высушенную пакость принял бы за агрессивного обитателя глубин!

Он выпятил подбородок в сторону валявшегося на берегу возле самой кромки прибоя, сухого комка: это был то ли клубок водорослей, то ли останки живого существа, выброшенные приливом и отданные океаном на жестокую милость солнца, то ли пустой мешок смыло с чьей-то палубы где-нибудь за сотни миль от берега и долго и медленно несло сюда.