Мачей Войтышко - Синтез

„Каждый бы моргал на моем месте, — подумал он. — Этот свет с самого начала ужасно яркий".

Постепенно он припомнил, как все было. У него вдруг забарахлило сердце, и доктор Земба кричал, чтобы срочно в операционную. Срочно! Ну и, конечно, он, Марек, еще просил сестру кое-что ему сказать, но уже не оставалось времени... а потом — вот этот туман перед глазами...

„Вставили мне новые клапаны, — решил он. — Доктор Земба — гениальный хирург, и он наверняка все исправил как надо. Он ведь неоднократно говорил об этой операции. Ну и людей здесь! Вроде вначале было меньше. Где же это сестра Ирена? Может... Да... Она не любит, когда ей говорят „сестра"...»

— Пани Ирена, — сказал он слабым голосом. — Пани Ирена...

Ирена побледнела.

— Он... Он зовет какую-то Ирену, — прошептала она. — Вы слышали?

— Ну так ответьте, — с таким же изумлением, хоть и сердито, отозвался Зборовский.

— Да, я слушаю.

— Пани Ирена, а какой результат?

— Спокойно, Маречек, спокойно. Результат операции положительный. Лежи спокойно.

— Да я не о результате операции, а о том, что хотел узнать еще раньше... час назад... но... но... Кажется, это я не вас спрашивал. Извините. Доктор Земба наверняка знает.

— А может, я бы мог тебе чем-то помочь? — спросил Зборовский, наклоняясь над столом.

— Меня интересует результат матча „Легион" (Варшава) — „Движение" (Хожув). Они играли днем.

Зборовский отошел и вынул из папки приложение № 8. Это была пожелтевшая газета от 9 сентября 1979 года, где бросалась в глаза очерченная рукой инженера большая колонка. Александр откашлялся и прочитал:

«Два — ноль в пользу „Движения" (Хожув)».

— Я так и знал! — буркнул Марек. — Мазилы!

А потом заснул.

Внушительный Совет Наций собрался в пятницу вечером 8 июня 2059 года, чтобы рассмотреть отчет, представленный польским делегатом. Может, это покажется кому-нибудь забавным, но все собрание интересовалось, прежде всего, самочувствием тетки Флоры.

— Итак, по вашему мнению, вещество, которое попало в этот продукт питания, вызывает неизбежные изменения в организме? — спросил председательствующий на сессии вьетнамец Бинг.

— Именно так.

— И одновременно не поддается фильтрации?

— Пока нет.

— Что же в таком случае вы предлагаете?

— Выводы предоставляю сделать уважаемой ассамблее.

Слова попросил профессор психологии Гюнтер Майлер.

— Мы подвергли пациентку тщательным исследованиям. Есть определенный шанс на возвращение пострадавшей здоровья путем регенерации ее как личности. Я бы назвал это помощью извне, реконструкцией. Но перед нами задача нелегкая.

— Прошу уточнить, что вы имеете в виду.

— Влияние этого вещества на личность напоминает действие клина, вбитого между двумя системами — управляемой и управляющей. Человек, лишенный самоуправления, собственной воли, в то же время может быть управляем со стороны. Любой исходящий извне приказ кажется ему правильным, важным и обязательным. Впрочем, может, мы продемонстрируем на примере.

Принесли головизионный передатчик, и между президиумом и залом заседаний показалась тетка Флора. Кто-то невидимый ей приказывал.

— Вам холодно, — произнес голос.

Тетка стала щелкать зубами и потирать синеющие руки.

— А теперь тепло.

Тетка покрылась испариной.

— Вы любите серьезную музыку! Шуберта и Стравинского!

— Да здравствует Шуберт! Да здравствует Стравинский! Да здравствует Шуберт! Да здравствует Стравинский! — скандировала тетка с безумным восторгом.

— Вы ненавидите эту музыку. Ненавидите! — распорядился голос.

— Долой Шуберта! Долой Стравинского! Долой! Долой! Долой! — в бешенстве кричала тетка.

И так она реагировала каждый раз. Делала, что ей приказано: любила и ненавидела то, что от нее требовали, соглашалась с каждой фразой, каждым мнением.

— Есть вероятность, что после установления всех воззрений пациентки, — продолжал профессор Майлер, — можно будет закрепить их в ней навсегда приказом и таким образом хотя бы частично вернуть ее индивидуальность. Надо заставить рану затянуться.

— Ужасающее явление, — констатировал председательствующий. А он в данном случае выражал мнение всех делегатов. — Каких размеров достигает эта опасность? — обратился он к присутствующим в зале статистикам.

Француз, русский и швед единодушно признали, что если будет остановлена переработка водорослей, начнет голодать половина человечества. Если все оставить по-прежнему, то даже при очень жестком контроле нельзя исключить таких случаев, как этот. Сколько их может быть? Трудно сказать. От одного до нескольких тысяч ежегодно. Может, все-таки существует какой-нибудь способ выявления данного вещества? Это было бы оптимальным вариантом.