Журнал «Если» - «Если», 2012 № 05

Антология Стивена Джонса содержит рассказы и повести, основанные на классическом тексте, а также одно стихотворение. Среди авторов антологии как известные создатели литературы ужасов (Роберт Блох, Рэмси Кэмпбелл, Майкл Маршалл Смит), так и авторы, куда больше известные сугубо НФ-текстами (Джон Браннер, Пол Макоули).

Открывает издание собственно классический роман Мэри Шелли. Однако большинство авторов сборника эксплуатируют именно кинематографический образ Франкенштейна. К примеру, доктор Преториус, фигурирующий в нескольких текстах сборника, в оригинальном романе отсутствовал, впервые он появился лишь в фильме «Невеста Франкенштейна». Да и сама антология вполне укладывается в логику голливудского кинопроцесса: все тексты из рецензируемой коллекции легко можно поделить на сиквелы, приквелы, спин-оффы, ремейки и специальные камео для приглашенной звезды.

В этом плане особенно характерен рассказ Кима Ньюмена «Рай для комплетиста», в котором автор в характерной для него манере смешал реальных персон и вымышленных персонажей, щедро черпая их из истории кино.

Антология вполне придется по душе двум категориям читателей: тем, кто всего лишь слышал имя Франкенштейна и хотел бы узнать, чем знаменит этот персонаж, и тем, кто желает в очередной раз «испугаться на заданную тему».

Сергей Шикарев

Москва: РГГУ, 2012. - 488 с.

1000 экз.

Отечественное фантастиковедение — особенно на фоне западного изобилия работ — скудно и печально, оно держится исключительно на подвижничестве отдельных исследователей, страстных романтиков и энтузиастов своего дела. Каждая новая фантастиковедческая книга — событие для всякого пытливого и любознательного читателя фантастики.

Перед нами не история в ее безличном течении, но очерки, посвященные вполне конкретным фигурантам английского фантастического литературного мира. Здесь есть и лица максимально очевидные (Уэллс, Льюис, Толкин, Стокер), и писатели по-своему знакомые, но открывающиеся с новой стороны (Уильям Моррис, У.Х.Ходжсон, Дж. Уайт), и авторы, кажущиеся второстепенными, но описываемые автором столь любовно, что хочется бежать в букинистический магазин…

Золотое качество Гопмана как критика — любовь к тем текстам, о которых пишет, равно как и к самим авторам. По сути, каждый очерк в книге — поэтический портрет фантаста, будь он абсолютный классик или просто автор, замечательный тем или иным частным свойством. Конечно, здесь многих нет (рецензент удивлен и огорчен отсутствием очерка о Стэплдоне, к примеру), но, может быть, именно в этом особая интимность разговора квалифицированного читателя с читателем менее просвещенным… В любом случае, перед нами голос очень живого собеседника. Прием открывается, когда Гопман пишет о своих непосредственных знакомых — классиках английской фантастики Брайане Олдиссе и Джеймсе Балларде.

Эта, казалось бы, совсем ненаучная книга (несмотря на очень солидный библиографический аппарат) все-таки научна — потому что читателю системно сообщено новое пространство. А любовь к письму умножает ум исследователя.

Данила Давыдов

Москва: Астрель, 2012. - 349 с.

(Серия «Амальгама»).

3500 экз.

Главный герой дебютной книги автора Гудвин Гейт — айтишник из Нового Вавилона, продавец нелицензионного софта для синхронизации с мозгом — страдает паранойей. Однажды он нарывается на неприятности, его ловят, судят и направляют на нижний ярус мира — в Ад, где обитают киберы, зомби и демоны. Здесь Гудвин встречает девушку-демона, которая мечтает попасть наверх. Вместе они прорываются на третий ярус мира, в Рай, где обитают лишь «просветленные»… Это в общих чертах.

Роман оставляет двойственное впечатление. Первые главы наводят на мысль, что «Дзен-софт» «ортодоксальный» киберпанк, интересный и понятный разве что какому-нибудь сисадмину. Но постепенно текст «очеловечивается». А к середине повествование и вовсе набирает ритм боевика с погонями и стрельбой. Надо отдать должное автору: напряжение держать он умеет, не позволяет сюжету провиснуть. Но к финалу ритм снова спадает, динамичный киберпанк мимикрирует в философско-космогоническое повествование с обязательным набором «проклятых вопросов». Читается это по-прежнему легко, но при этом выбивается из общей романной атмосферы. Ну, это можно списать на болезнь роста. Как и периодически возникающее дежа вю. Впрочем, такое чувство возникает, кажется, при чтении каждого второго посткиберпанковского текста.