Алекс Мистер - Человек с автоматом

* * * -Ро-о-ота, подьем! -голос "дневального" 17 бесцеремонно ворвался в безмятежную тишину ,царившую в казарме, и гулким ,протяжным стоном отозвался в самых дальних ее закоулках. Генка кубарем скатился со своей "череповской" 18 верхней койки и ,дорожа каждой секундой, принялся старательно натягивать на себя "ХБ", портянки и сапоги. -Ну-у-у, вот ,опять не успели, -лениво прохаживаясь вдоль центральной части казармы и с наигранной грустью поглядывая на часы, громко заворчал "Дежурный " по роте сержант Подчуфаров. -И чему только вас, мать вашу ...,в учебке учили! А-а? Рота, отбой! Генка в сердцах сдернул с пояса армейский ремень и с ненавистью швырнул его на табуретку. -Солдат, а, солдат! Что-то мы не торопимся ,а? - голос старослужащего Бутейко, лениво потягивавшегося на нижней койке и в упор разглядывавшего Генку, звучал насмешливо и грубо. -Ты че, "череп", халяву унюхал, да? Забурел значит, "ЧМО" 19 !?А? Что-то не слышу ответа ,солдат! Генка смерил презрительным взглядом своего обидчика с головы до ног и тут же жестоко поплатился за свою неслыханную дерзость, получив сильный удар ногой в область паха. В следующее мгновение Генка буквально взревел от боли и отчаяния. Согнувшись пополам, он с приглушенным оханьем и перекошенным от невыносимых страданий лицом рухнул на пол и принялся судорожно скрести пальцами по грязно-оранжевой мастике и рассохшимся доскам паркета. -Что? Бунт, да? - цинично и как-то по особенному зло и надменно поинтересовался сержант Подчуфаров, склоняясь над скрюченным телом Генки. - Больно, наверное? Да? Как я тебе сочувствую, если б ты только знал! Сержант резко выпрямился и лицо его приобрело садистское выражение. - В наряд сегодня со мной пойдешь, "ЧМО" чертово, -холодно добавил он после короткой паузы. -Надо бы тебя маленько то пообломать...А, "черепок" ?! Да и "очки" 21 что-то давненько никто монеткой не драил. Вот ты и займешься этим! Ночь то длинная , а много спать тебе еще пока не положено! -Так точно, товарищ сержант, -с трудом выдавил из себя Генка ,будучи не в силах даже поднять глаза на своих экзекуторов. Мгновение спустя весь мир опять поплыл в его сознании. -Э, что там у вас, Подчуфаров, -неожиданно раздался из дверей казармы голос командира роты капитана Гасленко. Подчуфаров тут же поспешил вытянуться по стойке "Смирно" и , расплываясь в слащавой улыбке в адрес капитана, прикрыть своей коренастой фигурой корчившегося в судорогах Генку. -Все в порядке, товарищ капитан, -с наигранной небрежностью в голосе отрапортовал он, устремляясь на встречу офицеру. -Та-ак, мелочи разные...Тут вот один из "молодых" не очень ловко спрыгнул с койки , ну и маленько повредился. Что ж бывает ...Всему их надобно учить... -Ладно ,понял!- лениво отмахнулся от сержантского доклада капитан и после паузы холодно добавил : -Дежурный...Подчуфаров, давай выводи роту на улицу и приступай к зарядке. И чтоб без фокусов. Прийду чуть позже и проверю! Все, выполняйте! -Будет сделано, товарищ капитан, -презрительно промямлил в спину "ротного" сержант и ,повернувшись к роте, громко прокричал. -Р-о-о-ота, выходи на улицу, строиться! Оглушительный топот сапог "новобранцев" и ленивое шарканье "дедушек" 20 прозвучало в ответ на его команду.

* * * Минул целый месяц с момента начала Генкиной службы в Афгане. Время тянулось размеренно и однообразно. Подъем, зарядка, боевая подготовка, спорттренажи ,наряды...И так изо дня в день! Первое время невыносимая жара и тяготы армейских будней действовали на Генку угнетающе. Но очень скоро он незаметно ко всему привык, набрался опыта солдатской жизни, стал без особого труда переносить "тревоги" , изнурительные рейды и учения. Однако, кое-что все-таки омрачало его начавшую входить в нормальное русло солдатскую жизнь. Этим "кое-что" были его довольно неровные, а, порой, даже откровенно враждебные отношения с коллективом роты, в особенности с сержантами и "дедами". Виной всему был, конечно, сам Генка. Он упрямо не желал мириться и принимать всерьез незыблемые, сложившиеся за десятки лет, устои и традиции казармы, в особенности - основной ее закон о том, кому ,а ,главное, когда и что "положено", а кому ,вот, нет. С самого своего первого появления в части Генка фантастическим образом умудрился настроить против себя не только "лениво-добродушных" "дедушек" , но и таких же как он сам новобранцев. С диким упорством он наотрез отказывался следовать законам "дедовщины": "драить" в нарядах казарму за старослужащих, стирать их портянки, гладить "ХБ", "шуршать" 22 на кухне, услужливо бегать в "чайник" 23 за "пайкой" 24 и сигаретами, считать им дни до "Дембеля" 25 , устраивать ночные представления и "шоу". Другие "новобранцы" воспринимали это все как должное и очень быстро невзлюбили Генку за его "пижонство" и кичливую гордыню, нередко оборачивавшимся для роты лишними "тревогами", маршбросками ,кроссами. Вначале все пытались всячески наставить Генку на истинный путь и в доверительных разборках дать ему понять всю пагубность и глупость его невыносимого упрямства. Но, Генка продолжал упорствовать и был неумолим. И вот тогда все на него озлобились и стали сторониться и откровенно избегать. А что касается сержантов и "дедов" ,то в отношении Генки они себя вели банально, примитивно и незамысловато: безжалостно "гоняли" по нарядам, лишая отдыха и сна, чуть что - лупили и издевались как могли. Генка отчаянно сопротивлялся. Но, силы были явно не равны. Однажды наступил момент ,когда терпение Генки лопнуло и он "сломался". С лютой ненавистью и болью в сердце Генка вспоминал тот злополучный день, когда впервые с нескрываемым цинизмом сам высказал желание выгладить "ХБ" Бутейко и даже впоследствии подшить к нему подворотничок. Ну тот , конечно, согласился. И участь Генки была предрешена. С того злосчастного подхалимажа жизнь Генки ,можно сказать, наконец обрела долгожданный покой и стабильность. Канули в прошлое крутые ночные разборки, нежданно закончились бессонные ночи и "кошмары" нарядов, недавние ненависть и презрение со стороны новобранцев сменились робким намеком на дружелюбие и сочувствие к Генкиным прошлым "ошибкам" и "заблуждениям". И Генка вдруг почувствовал себя если еще не своим ,то уже и не чужим в этом безжалостном мире казармы и окостеневших традиций. Более того, через какое-то время Генку даже стали немножко уважать за его оригинальный ум , природную смекалку и умение себя держать. Он вскоре даже получил почетное, лишенное сарказма и намека на издевку, прозвище -"Малый". Что однозначно говорило в пользу его скорого признания и проявления доверия всем коллективом роты. Но, в самой глубине своей души, там где покоятся совесть и честь, Генка теперь ненавидел себя : за трусость,цинизм,малодушие,лесть,бесхребетность.Да,конечно,то,что он сделал, пожертвовав принципами и самолюбием, было продиктовано не только банальными целями: обрести покой и доверие со стороны своего окружения. Были у него и благородные мотивы: найти друзей, вернуть себе авторитет, стать маленьким лояльным членом коллектива. Но, не слишком ли дорогой ценой он всего этого надумал добиться? Генка не знал ответа на этот мучающий его душу вопрос. Более того, он не был так же твердо уверен и в том, что когда-то он снова захочет и ,главное, сможет сам себя уважать. И эти мрачные мысли не давали ему покоя ни ночью, ни днем.