Алексей Калугин: Мир без Солнца

— Но, почему? Кийск служил в галактической разведке, а туда не берут людей, которых пугает ответственность.

— Тебя известно, почему Кийск ушел из галактической разведки?

— Не ушел, а был уволен в запас, — поправила полковника Лиза. — Во время первой высадки на Калгоду Кийск попал в ловушку синего слизня. Он чудом остался жив.

— Снова чудеса, — усмехнулся Глант. — Едкие выделения синего слизня уничтожили почти всю кожу на теле Кийска. Врачам удалось сохранить только его лицо. Все остальное тело Кийска покрыто синтетической кожей.

— Я видела личное дело Кийска, — Лиза сделала короткий жест рукой, желая показать, что не понимает, какое это имеет отношение к подозрениям Гланта.

— Врачи привели в порядок тело Кийска, но, кто знает, в каком состоянии находится его психика после всего того, что ему пришлось пережить?

— Медицинская комиссия признала Кийска годным для работы во внеземелье.

— Далеко не сразу. И не исключено, что решающую роль в том, что Кийску разрешили принять участие в первой экспедиции на РХ-183, сыграло то, что за него похлопотали его старые друзья из галактической разведки.

— Ты хочешь сказать, что Кийск не в своем уме?

— Я говорю только то, что знаю. Кийск пережил тяжелую психическую травму, и это могло отрицательно сказаться на его способности верно реагировать на те или иные события, — полковник развел руками, как фокусник, желающий показать, что в рукавах у него ничего не спрятано. — Согласись, Лиза, моя версия звучит куда правдоподобнее, чем те фантастические истории, что рассказывает Кийск.

— Тогда, может быть, ты объяснишь мне и то, каким образом Кийск дважды возвращался на Землю после того, как все уже считали его погибшим? — спросил Стайн.

— Не могу, — честно признался Глант. — Спроси лучше у

Леру, — у него наверняка имеется какая-нибудь теория на сей счет.

— Леру, — губы Лизы тронула легкая улыбка. — Порой мне кажется, что у него имеются ответы на все вопросы, которыми испокон веков мучалось человечество. Вот только делиться своими знаниями с другими он почему-то не желает.

Полковник Глант в ответ тоже деликатно улыбнулся. К чудачествам Нестора Леру он относился несколько иначе, чем руководитель экспедиции. Полковник полагал, что даже гении обязаны соблюдать установленные для всех правила.

Допив традиционный утренний кофе, Глант поставил пустую чашечку на стол.

— Спасибо, Лиза, кофе был бесподобен.

— Не перегибай, Чейни, — Лиза игриво погрозила полковнику пальцем. — Сегодня ты уже один раз похвалил мой кофе. А когда похвала повторяется дважды, это уже становится похожим на лесть.

— Но кофе, и в самом деле, того стоит, — немного смущенно улыбнулся Глант.

Чтобы подвести итог разговору, Стайн задала обычный вопрос:

— Так, значит, ничего из ряда вон выходящего за сутки не произошло?

— Пожалуй, — ответил полковник. — Если, конечно, не считать флаг, — добавил он после небольшой паузы.

— Флаг? — удивленно приподняла тонкую бровь Лиза.

— Тебе никто не сказал о флаге?

Лиза отрицательно качнула головой.

Полковник Глант поднялся из кресла и подошел к большому круглому окну, забранному бронестеклом.

— Посмотри сама, — указал он на высокую мачту, отмечавшую местонахождение входа в Лабиринт. — На улице ни ветерка, а флаг на мачте выглядит так, словно растянут на неподвижном жестком каркасе.

— Он, похоже, даже не шевелится, — удивленно произнесла Лиза, подойдя к окну.

— Точно, — кивнул Глант. — Вблизи это выглядит еще более странно.

— И что это значит? — заглянула в глаза полковнику Стайн.

Глант быстро отвел взгляд в сторону. Ему всякий раз становилось не по себе, когда Лиза, находясь всего на расстоянии вытянутой руки, смотрела на него вот так, как сейчас. Ему было приятен легкий, ни к чему не обязывающий флирт, который сам собой, без каких либо усилий с обеих сторон, завязался между ним и Лизой. Но при этом он не собирался переходить границу, которую сам для себя отмерил. Больше всего на свете полковник боялся выяснения отношений с женой, которая непременно, как только он вернется, начнет наводить справки по всем доступным каналам о том, как вел себя ее благоверный, находясь вдали от дома. Не давать ни малейшего повода для подозрений, — таково было строгое правило, которого неизменно придерживался полковник Глант в отношениях с супругой.

Сделав шаг в сторону, полковник взял со стола фуражку.

— Полагаю, что ничего особенного, — сказал он, бросив беглый взгляд за окно, где на фоне серо-стального неба отчетливо был виден небольшой красный прямоугольник. — Метеорологи говорят что-то о направленных воздушных потоках в верхних слоях атмосферы... Признаться, я мало что в этом понимаю.