Мюррей Лейнстер - Дорогой Чарлз

По очевидным причинам я не стану рассказывать об этом устройстве. Как оказалось, именно с его помощью я отправился в твое столетие, и мне совсем не хочется, чтобы ты проделал обратный путь и прикончил своего прапрапра…прадедушку. У тебя возникнет такое желание, Чарлз, но делать этого не следует. Все последующие 52 поколения, для которых я являюсь уважаемым предком, моментально исчезнут. А я никак не могу допустить такого поворота событий.

Кстати, передай привет своему отцу, Чарлз. И еще твоя прапрапра…прабабушка настаивает, чтобы я кое-что передал и от нее. Она с любовью вспоминает тебя и надеется, что ты встретишь чудесную девушку, женишься на ней и вы будете счастливы. Боюсь, я не могу пожелать тебе того же, поскольку не забыл, что ты был первым кавалером Джинни.

Однако вернемся к семейным делам. Профессор Хэдли принял театральную позу и произнес речь. Он сообщил, что его прибор продемонстрирует то, что теоретически доказать невозможно. И с торжественным видом повернул переключатель.

Он оказался совершенно прав, когда говорил о демонстрации невозможного! Профессор не знал пределов своего гения и возможностей прибора. Когда он включил рубильник, загорелись лампы, все заискрило, от изоляции повалил дым…

А профессор Хэдли, сияя, приобрел довольно симпатичный красновато-коричневый цвет и, сохраняя удовлетворенное выражение лица, медленно растворился в воздухе. Он исчез, радостно улыбаясь и светясь, точно неоновая реклама.

Мы смотрели, разинув рты. Примерно через три секунды раздался громкий треск — и устройство вспыхнуло. Во все стороны полетели искры, изоляция загорелась. Прибор прекратил работать — в этом не было ни малейших сомнений. А профессор Хэдли так и не появился.

Мне не получится долго удерживать твое внимание, Чарлз, поэтому я не стану рассказывать о резонансе, который вызвало это событие. И хотя свидетелями исчезновения профессора было пятеро студентов, нам не поверили. Полиция мрачно намекала на нашу причастность к убийству, но ничего не смогла предъявить из-за отсутствия пресловутого corpys delicti [1] Corpys delicti (лат.) — вещественные доказательства, или состав преступления. (Прим. пер.) . Затем они изучили бумаги профессора Хэдли и обнаружили, что он вел переписку с семнадцатью женщинами, членами клуба «Одиноких сердец». Он всем представлялся как молодой и богатый холостяк, а те отвечали ему подобной же ложью. Полиция начала допрашивать женщин, потом появилось заявление, что в самое ближайшее время следует ждать ареста, и наша пятерка счастливым образом восстановила добрые имена.

К тому же произошли и другие события, которые помогли отвести от нас подозрения. В день выпуска декана женского курса обнаружили на самом верху статуи основателя университета, где она решила отпраздновать окончание учебного года. Она стояла на бронзовой шляпе основателя и пела «Малиновку в веселом месяце мае» на разные голоса — серьезное достижение для одной женщины, — а в качестве купального костюма использовала полотно Пикассо, взятое на факультете искусств. Так что всеобщее внимание было отвлечено от менее впечатляющего исчезновения профессора Хэдли.

Могу лишь добавить, что тайна так и не была раскрыта. Никому не удалось узнать, куда он пропал. Однако меня не удивит, если когда-нибудь его зубные протезы найдут среди окаменелостей верхнедевонского периода. Просто некоторое время спустя мне удалось узнать, что профессор случайно создал машину времени, а вовсе не прибор, доказывающий гипотезу Лоренца-Фитцджеральда. А если учесть, что я довольно хорошо знал профессора Хэдли, то не сомневаюсь, что он настроил прибор на путешествие в обратном направлении.

Однако я опережаю события. Следует напомнить, что мой выпуск состоялся через две недели после исчезновения профессора. Впрочем, летом мне пришлось поработать в кафе, чтобы расплатиться по долгам, поэтому я остался в маленьком университетском городке. Школьные училки заполнили кампус, намереваясь получить знания и дипломы, которые позволят им рассчитывать на более высокий заработок, если, конечно, по ходу дела им не удастся подцепить мужа. Время не стояло на месте.

И тут появился Джо. Я говорю «Джо», чтобы не ставить его в неудобное положение. Он был одним из тех блестящих студентов, о которых все быстро забывают. Он решил выбрать карьеру преподавателя. Джо получил великолепное образование, поскольку всегда отличался усердием. В своем роде он был отличным парнем — однако всем было на него наплевать. Ему тут же предложили читать курс профессора Хэдли летним очкарикам, хотя никто не сомневался, что осенью на его место возьмут того, кто знает гораздо меньше, но умеет себя преподнести. Очень жаль. Я и сам обошелся с Джо не лучшим образом, но…