Вячеслав Морочко - Под крылом мотылька

17. В регистратуре ветеринарной лечебницы, одноэтажном кирпичном домике возле железной дороги, записали больного: "Кот Леопольд /восемь месяцев/". В очереди к ветеринару были только мужчины с собаками. Леопольд нервничал, и хозяйку с котенком по джентельменски пустили вперед. Ветврач Сергей Иванович (пожилой человек с суровым лицом солдата) как коврик "расстелил" малыша на столе и принялся ощупывать, говоря ничего не значащие слова, от которых тело вдруг сделалось "тряпочным". Леопольд впал в прострацию, а очнулся, когда из него уже извлекли иглу шприца. - У вашего котика - чумка - болезнь "усатых бродяг". Он у вас молодой, я надеюсь, все обойдется. Голос Сергея Ивановича не соответствовал грозной внешности. Он так говорил, что весь мир казался добрее. Пока малыш зализывал место, где побывала игла, врач оформил рецепт, объяснил куда и как долго ходить на инъекции, чем кормить и поить больного. Домой хозяйка несла малыша на руках. Весь путь он тихо лежал, только около зарослей стал вырываться. Но стоило Ольге Сергеевне положить котенка в траву, как неизвестно откуда возник полосатый котище облезлый худой и свирепый. Шипя, он как будто пытался напасть и красноречиво, как это умеют лишь кошки, смотрел в глаза женщине, точно внушая: "Брось его! Гони прочь! Все равно он уже не жилец!" Ольга Сергеевна вскрикнула, замахнулась на "облезлое чудище", взяла Леопольда на руки и заплакала. Он притих, изумленный метаморфозой, произошедшей с самым сильным котом: "Полосатик" сам стал похож на бродягу, с приходом которого и начались все несчастья. На работе сказали, что чумка - неизлечима. У женщины закололо сердце... А дома - узнала, что котенок впервые за эту неделю вылакал блюдечко сливок и валялся на подоконнике, поджидая ее. На другой день, когда принесла кота на укол, - первым делом спросила, правда ли, что чумка не лечится? - Поменьше слушайте бабьих сказок! - советовал врач. - Котик у вас молодой - справится. А мы поможем. Да вы посмотрите, как уже повеселели глазки! В последний визит во время инъекции обломилась игла. Ольга Сергеевна снова расстроилась: от знакомой медицинской сестры она слышала, это плохая примета. Малышу было больно. Он впервые за время болезни всплакнул, по дороге домой не вырвался из рук, с кислой миной лежал целый день на боку... Но к вечеру ожил: потрапезничал и как ни в чем не бывало, полез целоваться. Надо сказать, что котенок болел не один. Среди лета, правда холодного и дождливого, у Иры открылась ангина. Хозяйская дочка бродила по дому с завязанным горлом. На столике шелестели бумажки с лекарствами. Здесь пахло так же, как в ветеринарной лечебнице. Девочка молча часами глядела в окно, и малыш, набирающий силы, сочувствовал ей, хотя понимал, что и это был сон, что ей снились тревожные сны "подрастающей кошечки".

18. Однажды, возвращаясь с работы, хозяйка столкнулась в дверях с высоким, похожим на общипанного цыпленка юношей. В прихожей спросила у дочери: "Кто это был?" - Будущий Остроумова-Лебедева, - рассмеялась Ирина. - Кто? Кто? - не поняла мать. - Гений графики - Остроумова-Лебедева. - Смеешься над парнем? - Он не обидчивый - умный. - Если умный, почему - такие короткие брюки, что сверкают носки? - Мамуля, что делать: растет человек - не может остановиться... - Странный мальчик. - Нисколечко! Он называл котяшку Котангенсом... И они целовались. - А ты? - в упор спросила Ольга Сергеевна. - Господь с тобой, мамочка! - всплеснула руками Ирина. - Я же вирусная! А на другой день Леопольд, еще не совсем оправившись от болезни, попал в историю, даже не выходя из квартиры. Часов в одиннадцать, когда никого, кроме двух больных, дома не было, в дверь позвонили. Ирина пошла открывать, а котенок, дремавший в кресле, приоткрыл один глаз. Шелестя бумагами, вошел участковый милиционер - "очкастенький" лейтенант, выверявший списки жильцов... Леопольду из комнаты вдруг показалось, что в прихожую влезло чудовище угрожающе пестрой расцветки с округлыми злыми глазами. Зная, что в доме нет никого, кто бы мог заступиться, котенок перепугался до судорог. Инстинкт сработал мгновенно: "Бежать! Укрыться как можно скорее в надежном углу за "коровой", пока не схватили!" Будучи по природе пугливым, малыш соскочил на ковер и уже было кинулся прочь, когда с ним случилось нечто такое, что позже Кошко не устанет описывать в институте коллегам, которые, удивляясь восторгу рассказчика, отнесут это к отголоскам еще не изжитого до конца "феномена гармонии". Каждому, кто бывал в доме, Игорь Борисович теперь заново представлял Леопольда. Чувствуя, что о нем говорят, малыш в смущении жмурился или склонял морду набок, дескать, "не надоело еще"? Он решил, что каким-то образом оконфузился. "Но в конце концов, с кем не бывает. А вспоминать об этом бестактно". Но тогда никто не поверил бы, что такое может случиться: какая-то непостижимая сила внезапно швырнула котенка на грудь обалдевшего участкового. В один упоительный миг малыш пережил унижение страхом, потрясение собственной низостью и дикую ярость при мысли, что кроме него больше некому взять под защиту больную Ирину. Разинув пасть и сверкая глазенками, он орал благим матом и, вероятно, казался себе страшным зверем. Опомнился Леопольд уже на девичьих руках, с трудом оторвавших его от милицейского кителя. - С таким котиком не нужна и собака, - признал молодой человек.