Орсон Кард - Ксеноцид

А почему ты считаешь, что он их отыскал?

Они ходят, говорят.

Тот, кто называется Петером, был у тебя и разговаривал, правда?

Никогда еще не видал столь самовлюбленного и надменного человека.

А как ты считаешь, каким образом появился он на свет, уже зная язык отцовских деревьев?

Не знаю. Его создал Эндер. Почему бы ему не создать его уже с этим знанием?

Эндер создает их все время, час за часом. Мы заметили в нем образец. Сам он может этого и не понимать, но нет никакой разницы между ним и этими двоими. Все так, другие тела, но, тем не менее, они являются его частями. Что бы они ни делали, что бы ни говорили, это говорит и действует aiua Эндера.

А сам он об этом знает?

Сомневаемся.

Ты ему скажешь?

Нет, пока он не спросит сам.

И как ты считаешь, когда это произойдет?

Когда и сам уже будет знать ответ.

Пришел последний день испытаний реколады. Слухи об успехе уже добрались до всех жителей колонии. Эндер верил, что и до pequeninos. Ассистент Эли, которого звали Стекло, вызвался стать объектом для опытов. Уже три дня жил он в том самом стерильном помещении, в котором пожертвовал собой Садовник. Но на сей раз десколаду в его теле заменила убийственная для вирусов бактерия, которую он сам помогал Эле произвести. И на сей раз все те функции, которые до сих пор исполнялись десколадой, были переданы вирусу реколады. А он действовал идеально. Стекло не испытывал каких-либо неприятных ощущений. Чтобы признать реколаде окончательный успех, оставалось всего одно испытание.

За час до последнего испытания Эндер со своим абсурдным кортежем, состоящим из Петера и молодой Валь встретился с Кварой и Грего в камере последнего.

— Pequeninos выразили свое согласие, — сообщил он. — Они рискнут убрать десколаду и заменить ее реколадой после испытаний только на одном Стекло.

— Я этому не удивляюсь, — отрезала Квара.

— А вот я удивляюсь, — влез в разговор Петер. — Видимо, свинксы, как вид, закодировали внутри себя инстинкт самоубийства.

Эндер вздохнул. Он уже не был маленьким, перепуганным мальчиком, да и Петер уже не был старшим, более крупным и сильным братом. Но в сердце Эндера все так же не оставалось чувства любви к этому двойнику его брата, каким-то непонятным образом сотворенному в Снаружи. Петер представлял все его детские страхи и ненависть. Нынешнее же его присутствие сама по себе была невыносимой и доводила до отчаяния.

— Что ты имеешь в виду? — удивился Грего. — Если бы pequeninos не согласились, то с десколадой они были бы чрезвычайно опасны. Человечество не позволило бы им выжить.

— Ну естественно, — усмехнулся Петер. — Наш физик сделался экспертом в стратегии.

— Петер хочет сказать, — объяснил Эндер, — что если бы это он правил pequeninos… а он этого несомненно желал бы… то никогда бы по собственной воле от десколады не отказался бы. До тех пор, пока бы не выторговал от человечества чего-нибудь взамен.

— Вот это да! — свистнул Петер. — Наш постаревший вундеркинд еще сохранил какую-то искорку ума, — воскликнул Петер. — Зачем они отказываются от единственного оружия, которого человечество имеет все причины опасаться? Приближается Лузитанский Флот, который все так же тащит с собой Малого Доктора. Так почему же они не приказывают этому вот Эндрю сесть в его волшебную кастрюлю, полететь навстречу флоту и продиктовать свои условия?

— Потому что меня бы прибили как муху, — ответил на это Эндер. — Pequeninos же делают так, поскольку это правильно, честно и благородно. Впоследствии я объясню тебе значение этих слов.

— Они мне известны. И я знаю, что эти слова означают.

— Правда? — с изумлением произнесла молодая Валь. Ее голос, как и всегда, застал всех врасплох: нежный, спокойный, и все же перебивший беседу. Эндер помнил, что Валентина всегда была такой. Никогда она не повышала голоса, и все же ее нельзя было не слушать.

— Правильно. Честно. Благородно, — повторил Петер. В его устах слова звучали просто отвратительно. — Либо особа, которая так говорит, верит в эти понятия, либо нет. Если нет, то они означают, что за моей спиной стоит его сторонник с ножом в руке. Если же верит, это означает, что победа будет за мной.

— Я тебе скажу, что это означает, — вмешалась в разговор Квара. — Это означает, что следует поздравить pequeninos… и нас самих тоже… с уничтожением разумной расы, которая, возможно, нигде во вселенной больше и не существует.

— Не следует обманываться, — буркнул Петер.

— Вы все такие уверенные, что десколада — это искусственный вирус. Только ведь никто не рассмотрел другой возможности: что более примитивная, менее сопротивляющаяся версия десколады родилась естественным образом. И только лишь потом преобразовалась в свою нынешнюю форму. Может она и искусственный вирус, только вот кто его создал? Теперь же мы ее убиваем, даже не попытавшись установить контакт.