Орсон Кард - Люди на краю пустыни

— Но ведь Джейми пошел с нами, разве не так? Как вы думаете, Джейми, почему вы оказались на нашем пути именно тогда, когда вы были нам больше всего нужны?

Тиг улыбнулся.

— Думаю, потому, что я просто обыкновенный стареющий ангел, — отшутился он.

Уже наступила Пасха, а решение так и не было принято. В пасхальное воскресенье они устроили церковную службу, правда, в этот раз никто не читал проповедь. Они лишь каялись и просили прощения, но теперь делали это совсем не так, как в прежние дни, когда люди вставали и бубнили все эти заученные Благодарю-Тебя-За или Я-Знаю-Что. На этот раз все шло от чистого сердца. Они говорили об ужасном и чудесном, о том, как любят друг друга, и о том, как порой пеняют на Господа. Но в конце каждый из них говорил о вере, благодаря которой все получается. Спустя некоторое время они стали обсуждать то, о чем в течение всех этих месяцев старались говорить лишь намеками. Это касалось событий, которые произошли почти год назад, в мае. Они говорили об ужасной гибели множества людей, с которыми были знакомы, которых любили и которых им теперь так не хватало. Но хуже всего, как они считали, было то, что сами они остались в живых.

Первой об этом заговорила Чери Энн Би. Ей было всего семь лет, и она еще даже не была крещена. Тем не менее она тоже каялась на пасхальной службе. Она закончила свое покаяние простыми словами, от которых у Тины чуть не разорвалось сердце. «Мне жаль, — сказала она, — что я в тот день не заболела и не осталась дома. Тогда бы я могла уйти вместе с мамочкой и папочкой и навестить Отца Небесного». Чери Энн даже не плакала, она чистосердечно верила в то, что ей было бы лучше разделить участь своих родителей. Тина сидела и слушала ее со слезами на глазах. Она не знала, что именно вызвало эти слезы: то ли жалость к этой девочке, то ли сожаление о том, что сама она уже не способна верить так искренне, и что ей не хватает восхитительной убежденности этой девочки в том, что смерть — это лишь средство прийти к Господу, который пригласит тебя войти в его дом и жить с ним.

— Мне тоже жаль, — сказал брат Дивер. И он заплакал, слезы покатились по его щекам. — Мне жаль, что я в тот день пошел на работу. Мне жаль, что Воины Христовы побоялись провоцировать черную общину Гринсборо и не пришли за мной. Они не схватили меня в классе и позволили мне взять на руки моих умирающих крошек.

— Его дети были уже не крошки, — прошептал Скотти Портер, обращаясь к Тине. — Они были старше меня.

— Для родителей дети всегда остаются крошками, — сказала в ответ Тина.

— В то утро я позвонила маме, — сказала Аннали. И чудо из чудес — она тоже плакала. Ее лицо смягчилось и стало по-детски беззащитным. — Я сказала ей, что Пит заберет детишек из школы и мы устроим пикник у пожарной станции. А она ответила: «Мне ошенъ жаль, што я не могу к вам прийти». А потом она сказала: «Я не могу больше разговаривать, Анни Лиди, кто-то стучится в дверь». Кто-то стучался к ней в дверь! Это были они, а я вот болтала с ней по телефону и даже не удосужилась сказать ей в последний раз, что люблю ее.

На какое-то время все затихли. Так случалось всякий раз, когда они каялись. Время от времени наступали моменты, когда никто из них не вставал. И когда все вот так молчали, тишина становилась гнетущей. В такие моменты каждый из них чувствовал себя виноватым — ведь время уходило понапрасну. И каждый из них, не испытывая желания говорить самому, надеялся на то, что это сделает кто-нибудь другой. Но в этот раз тишина наступила потому, что сказанное так тронуло слушателей, что им было нечего сказать.

— Я знал, — сказал наконец Пит. — Накануне я видел сон. Я видел людей, которые подходят к дверям. Мне открыли глаза. Вот почему я забрал детей домой. Вот почему я отвез всю семью на пожарную станцию.

— Ты никогда не говорил мне об этом, — сказала Аннали.

— Просто я подумал, что схожу с ума, поэтому и не сказал. Я подумал, что если принимаю этот кошмар всерьез, значит, я совсем свихнулся. Но, вспоминая этот сон, я просто не мог оставить вас всех дома, — Пит обвел взглядом присутствующих.

— Мои товарищи с пожарной станции оказались на моей стороне. Они подключили шланги и отогнали их прочь. Наш капитан сказал им: «Если вы тронете хоть одного пожарного или хоть кого-нибудь из семей пожарных, то не удивляйтесь, если однажды загорится ваш собственный дом, а пожарные машины появятся чуть позже, чем нужно для того, чтобы вас спасти». И вот они ушли, а мы остались в живых.