Йен Уотсон - Внедрение

— Голова закружится, дружище…

Но американец не внял совету, увидев в нем лишь очередное проявление неуверенности Дженниса.

И тут же был застигнут врасплох, когда его неподготовленному взору открылась третья комната. Потерял равновесие. Стал падать вперед.

Рука его инстинктивно искала опору и наткнулась на прозрачное стекло. Психолог схватил его сзади за плечи, довольно бесцеремонно, точно ребенка.

— Не разбейте нам аквариум, приятель. Вспугнете рыбешку…

— Простите, — пробормотал Цвинглер, шокированный этой выходкой не меньше, чем видом комнаты, который вывел его из состояния равновесия.

Комната произвела такой же головокружительный эффект и на самого Соула; однако он был подготовлен. Углубившись в план коридора, он позволил своему сознанию в свободном падении устремиться в пучину за широким окном.

Это напоминало иллюзорные миры Мориса Эшера. Где башни поднимаются точно на ленте Мёбиуса, и лестничные пролеты возведены на платформах, которые неведомым образом оказываются у начала тех же самых пролетов. Где призраки рыщут коридорами, проходящими не иначе как в иных измерениях, поскольку существа, их населяющие, могут встретиться со своими зеркальными отражениями, которые валятся на них сверху.

Ближе всех сидела девочка, ковырявшая в носу. Она целиком отдалась этому процессу, устремив взгляд вдаль. Девочка казалась гладкой бесполой великаншей. Мальчик же, который, по видимости, стоял справа, едва доставал ей до колен. Пока они рассматривали эту странную картину, второй мальчик спускался по лестничному пролету. На полпути он исчез из поля зрения, как будто растворился в воздухе…

— И это всё зеркала? — нервно хихикнул Цвинглер.

— Не только, — возразил Дженнис, продолжая поддерживать американца во время своего краткого рассказа об иллюзорном кубе Неккера, голографических проекциях, использовании поляризованного света и поверхностей с различной чувствительностью материала.

— Наверное, необходима предварительная тренировка, чтобы проникнуть внутрь такого мира, как астронавту — перед выходом в открытый космос?

— Это могло бы стать тренажером для космонавтов будущего, — согласился Дженнис. — Но, как концептуальный мир, населенный детьми, он намного интереснее и сложнее…

Цвинглер внезапно помрачнел. Он еще мог себе представить, как Рама и Видья в один прекрасный день покидают свой мир. Как Ай и Би танцуют вне своего мира — тоже мог вообразить. Но дети Дженниса? Как могут они войти в реальный мир без ущерба для себя? Ведь они — пленники иллюзий.

Как только Дженнис убрал руку с его плеча, Том Цвинглер отвернулся от окна, спешно возвращая своему облику достоинство и самоуверенность.

— Благодарю вас, мисс Саммерс и джентльмены. Я понял причину помех. Сэм, могу я отнять немного времени у Криса? Мы побеседуем там, наверху.

На пути обратно к лифту Соул с досадой и тревогой осмотрел первую комнату, однако Видья, похоже, вел себя паинькой.

Эти пасторы из кожи лезли вон, стараясь привлечь меня на свою сторону. Я же почти вышел за пределы рассудка. В затерянной в джунглях деревеньке должно было произойти нечто очень важное — кстати, как раз среди «невежественных» дикарей. Кое-что поважнее их замечательной дамбы, черт бы ее побрал.

Как это ни смешно, россказни пасторов про Вифлеем заинтересовали дикарей из племени шемахоя. К тому же они довольно благосклонно выслушали всю эту чушь про Ноев Ковчег! «Близится потоп, народ мой. И вот жил некогда человек, любивший Господа всем сердцем своим, и выдолбил он себе большое-большое каноэ. И поплыл вниз по течению вместе со всей своей семьей, и козами, и курами, и макао и плыл так, пока не достиг большой-пребольшой резервации для беженцев на склоне холма, который так хорошо заметен издали — по сверкающей жестяной крыше — за Великой Оранжевой Стеной».

О, неукротимые дебилы! Я совсем недавно выяснил суть того, что здесь происходит, и могу вам сказать, что материя эта в самом деле деликатная.

Индейцы шемахоя — народ весьма осторожный и к тому же издревле замешанный на инцесте. Если бы не Кайяпи, постоянно пасущийся рядом со мной, — не знаю, смог бы я так далеко забраться в своем любопытстве. Вот он, еще один «простой» пример чужой и чуждой цивилизованному обществу человеческой трагедии. Очередной пример того, что смывается за борт приливом прогресса. Как просто — еще одно затопленное племя. Одно из многих.