Майкл Муркок - Чуждый зной

Грязная одежда здесь явно была в моде.

Напудренные раскрашенные леди в фантастических тряпичных шляпках щеголяли в платьях из зеленого, красного и голубого шелка, украшенных кружевами и вышивкой, а когда они поднимали юбки, что случалось часто, взору представали слои грязных нижних рубашек. У некоторых верх платья был расстегнут. Мужчин украшали усы, бороды или щетина, прекрасно сочетающиеся с помятыми котелками или шляпами, желтые в клеточку пиджаки, желтые, голубые или коричневые брюки. У многих висели часы на цепочке или торчали цветы в петлицах. Девочки и мальчики носили укороченные варианты такой же одежды, а кое-кто в подражание взрослым раскрашивал свои лица румянами и углем. Стаканы, бутылки, кружки были в каждой руке, даже в самой маленькой, на столах и на полу валялись тарелки, ножи, вилки и остатки пищи.

Нюхальщик Вайн ловко вел Джерека Корнелиана сквозь людское скопление. Все здесь знали его.

- Ого, Нюхальщик! - кричали ему. - Как дела, Нюхальщик? - И: Поцелуй нас, Нюхальщик!

Нюхальщик ухмылялся, раскланивался на ходу, кивал головой, поднимал ладонь в приветственном жесте, не забывая направлять Джерека в нужную сторону. Так они и шли через эту толпу эпохи Рассвета, сквозь этих людей, послуживших семенами, которые, брошенные в благодатную почву, дали со временем обильные всходы, росли и увядали, росли и увядали миллион или два лет истории. Они были его предками. Он любил их всех.

Джерек тоже улыбался и махал рукой и получал, к своему удовольствию, широкие улыбки в ответ.

Вопрос маленького мальчика часто повторялся на разные лады:

- Кто твой друг, Нюхальщик?

- Что у него там под странной одеждой?

- Что ты задумал, Нюхальщик?

Пару раз, останавливаясь, чтобы потрепать по щеке девицу, Нюхальщик отвечал:

- Иностранный джентльмен. Деловое знакомство. Легче, легче вы, отпустите его. Он не знаком с нашими обычаями. - И, подмигнув девице, шел дальше.

А один раз кто-то подмигнул в ответ Нюхальщику.

- Новая жертва, а? Ха-ха! Ты покупаешь их круглые градусники, а?

- Вроде того, - ответил Нюхальщик, потрогав нос жестом, снискавшим ему прозвище.

Джереку казалось, что трансляционная пилюля не работала в полную силу, так как он не понимал большинства из сказанного. К несчастью, пилюля, скорее всего, переводила его словарь на английский девятнадцатого века, чем снабжала его словарем этих людей, но сам он все же мог объясняться достаточно хорошо.

- Привет, парни, - сказала, подойдя к ним, старая леди и, похлопав Нюхальщика по заду, протянула стакан, наполненный чем-то, запах чего живо напомнил Джереку тот, каким пахла другая леди на улице. - Хотите джина? Хочешь повеселиться, красавчик?

- Убирайся, Нелли, - сказал Нюхальщик добродушно. - Он мой.

Джерек заметил, что голос Нюхальщика изменился с того момента, как он вошел в Кухню Джонса. Казалось, он говорит здесь совсем на другом языке.

Несколько женщин, мужчин и детей выразили готовность заняться любовью с Джереком, и он был вынужден признать, что при других обстоятельствах с удовольствием удовлетворил бы предложения, но Нюхальщик тащил его дальше.

Джерека начинало удивлять, что ни один из этих людей не напоминал ни выражением лица, ни видом миссис Амелию Ундервуд. Ужасная мысль закралась ему в голову: а вдруг может существовать более одной даты со значением "1896 год"? Или он попал в другой временной поток (как-то Браннарт Морфейл объяснял ему теорию)? С другой стороны, Нюхальщик знал Бромли. Может быть, в разных районах живут разные племена, обычаи которых отличаются друг от друга? Возможно, Миссис Ундервуд принадлежала к племени, где в моде были скука и смирение, тогда как здесь люди жили весело и разнообразно.

Теперь Нюхальщик вел Джерека вверх по шаткой лестнице и дальше по галерее. От галереи отходил коридор, и Нюхальщик вошел в него, подталкивая Джерека впереди себя, пока они не подошли к одной из дверей. Нюхальщик остановился и, достав ключ из кармана жилета, открыл дверь.

Войдя внутрь, Джерек оказался в полной темноте.

- Минутку, - сказал Нюхальщик, шаря вокруг.

Раздался скрежещущий звук, сопровождаемый вспышкой света. Лицо Нюхальщика осветилось маленьким огоньком, горящим на кончиках его пальцев. Он приложил пальцы к стоявшему на столе предмету из стекла и металла, и тот сам начал светиться, постепенно залив тусклым светом всю маленькую комнату.

В комнате умудрились разместиться кровать с мятыми серыми простынями, шкаф, стол, два кресла, большое зеркало и около пятидесяти или шестидесяти сундуков и чемоданов различных размеров, сваленных повсюду. Груды их доставали до потолка, высовывались из-под кровати, чуть не падали со шкафа, частично закрывая зеркало.