Виталий Забирко - Мы пришли с миром

В приподнятом настроении я сел за верстак и приступил к сборке марионетки. И хотя опять показалось, что развешанные по стене куклы шевельнулись от паранормального сквозняка, я не обернулся.

Начал я с самой кропотливой работы — с пальцев. Если требуется, чтобы у марионетки рука сжималась в кулак и разжималась, используется небольшая хитрость. Фаланги всех пальцев, кроме конечных, делаются одинаковыми по длине. Затем фаланги каждого ряда склеиваются наподобие обоймы, и эти обоймы крепятся между собой и к ладони на шарнирах. Получается ладонь с сомкнутыми пальцами, которые можно сжимать в кулак одной ниткой, так как все суставы расположены на одной линии. Кстати, той же ниткой можно и поджимать к кулаку большой палец. Но такие руки бывают у достаточно больших марионеток — у заказанного Буратино, вышедшего ростом в двадцать сантиметров, получились бы не руки, а грабли. Тем не менее я выполнил желание заказчика, потребовавшего сделать пальчики гнущимися. Не стал склеивать фаланги, а соединил их между собой, как у скелета, но не ниткой, а леской, чтобы при раскачивании Буратино в салоне машины они не болтались из стороны в сторону, а мелко подрагивали.

Дальнейшая сборка особых хлопот не доставила. Единственное, с чем, как всегда, пришлось повозиться, так это с «хохоталкой» внутри туловища — слишком много ниточных тяжей нужно протянуть к рукам и ногам. Затем из зеленого лоскута я сшил штанишки, из синего — безрукавку, а из полосатого, бело-красного, как гетры, — колпачок. Наклеил на голову завиток стружки, нахлобучил колпачок, надел штанишки и безрукавку. Симпатичный Буратино получился, улыбчивый, со вздернутым носом и лихим хохолком из-под колпачка. Оставалось вставить глаза да подвесить куклу на нитях.

С некоторым предубеждением я достал из ящика спичечный коробок, вынул стеклянные глаза и вставил в глазницы. Предубеждение меня не обмануло, но не в смысле трансцендентности. Никогда раньше не работал со стеклянными глазами, поэтому кое-что не угадал. Глаза сели в глазницы плотно, как и положено, только вот выражение лица Буратино изменилось. Диссонанс получился из-за несоответствия улыбки до ушей и серьезного выражения глаз. Придется веки делать, чтобы глаза прищурить.

Ладно, решил я, вначале подвешу на нитях, посмотрю, как двигается марионетка, а затем займусь глазами. Если понадобится: когда кукла движется, мелкие недостатки часто нивелируются.

Однако привязывать нитки к кукле не понадобилось. Только я забросил нить на кронштейн над верстаком и протянул ее к Буратино, как он зашевелился, сел и повел головой.

Сел и я, ошарашенно выпустив из рук конец нити. Началось...

Катушка упала с верстака и запрыгала по полу, но я и не подумал ее поднимать. Сидел и смотрел, как деревянный Буратино вращает головой и осматривается. Голова куклы медленно, словно перископ подводной лодки, повернулась на триста шестьдесят градусов и замерла, когда взгляд стеклянных глаз уперся в меня. Челюсть беззвучно задвигалась вверх-вниз.

Я не умею читать по губам, тем более кукольным, но мне почему-то показалось, что Буратино сказал:

— Здравствуй, папа Карло.

Это было как гипноз, и я чуть не ответил: «Здравствуй, сынок..», но тут до меня дошел идиотизм ситуации. Со мной пытаются связаться трансцендентные силы, а я им — «сынок»... Отчаянно замотал головой, чтобы избавиться от наваждения, и, кажется, у меня получилось. В голове щелкнуло, я успокоился, и все стало на свои места. Подумаешь, вышли барабашки на контакт. Когда-то это должно было случиться, не со мной, так с кем-нибудь иным. И лучше с таким трезвомыслящим человеком, как я, чем с суеверно-забубённым. Хотите контакта? Будет вам контакт.

— Привет, — сказал я. — О чем будем говорить?

Буратино поднял руки, и сработала «хохоталка»:

— Гы-гы, ха-ха, хи-хи ..

Против воли я улыбнулся. Но Буратино это не понравилось. Он недовольно завращал глазами, беззвучно задвигал челюстью, принялся отчаянно жестикулировать, тем самым заводя «хохоталку», пока снова не раздался идиотский смех:

— Гы-гы, ха-ха, хи-хи..

Ненормальную ситуацию прервал требовательный звонок в дверь. Пронзительный звук словно выдернул меня из фантасмагории, и я очнулся.

Я по-прежнему сидел на стуле в своей мастерской на лоджии, а передо мной на верстаке застыл в нелепой позе деревянный Буратино. То ли я грезил наяву, то ли секунду назад кукла действительно двигалась и пыталась со мной разговаривать.