Гарри Гаррисон - Дома [= Мир Родины; Родина; На Земле]

Закрыв дверь, Сара включила свет. В комнате было тепло от электронагревателей, вдоль стен стояли шкафчики для одежды, в дальнем углу — старинная печка. Сара вытащила пару одеял и протянула одно Яну:

— Всю твою одежду, обувь — в печку. Надо немедленно сжечь. А я найду, во что тебе одеться.

— Сначала возьми вот это. — Ян подал ей свою зажигалку. — Передашь вашим электронщикам. Там, в памяти, Тергуд-Смит.

— Это очень важно. Спасибо, Ян.

Отдохнуть они не успели. Через несколько минут раздался стук в дверь, Сара вышла в прихожую и зашепталась с кем-то. Вернувшись, она заторопилась:

— Мы должны попасть в Хэммерсмит, пока автобусы ходят. Оденемся в старье. Удостоверение у меня никудышное, серьезной проверки не выдержит, но хоть что-то нам иметь надо… Все сгорело?

— Да. Ничего не осталось.

Ян поворошил кочергой красную от жара золу, раскидывая тлеющие клочки своего бумажника. Все бумаги, документы, удостоверение личности… Его личность сгорела. Свершилось немыслимое: его больше нет. Жизнь, которую он вел, закончилась; мир, который он знал, исчез. Впереди — полнейшая неизвестность.

— Пора идти.

— Конечно. Я готов.

Стараясь не поддаваться отчаянию, он застегнул ветхое, тяжелое пальто. Когда они ощупью шли через темный коридор, он взял ее за руку. И не отпускал, пока не вышли на улицу.

На лондонском автобусе Ян ехал впервые в жизни. Прежде он часто проезжал мимо, не обращая на них никакого внимания. Высокие, двухэтажные, бесшумные… Их двигала энергия маховика, расположенного под полом. Ночью толстые кабели подцепляли автобус к электрической магистрали, и мощный электромотор раскручивал маховик, заряжая его энергией. Днем тот же самый мотор работал в режиме генератора с приводом от маховика и питал электродвигатели колес. Надежно, удобно, дешево, чисто… Все это Ян знал, в теории. Но не подозревал, что в неотапливаемой машине может быть так холодно и грязно, каким спертым может быть воздух от запаха немытых тел. Он держал в руке клочок бумаги — свой билет — и смотрел вниз, на проносившиеся машины. Автобус остановился перед светофором, в него вошли двое полицейских Службы Безопасности.

Ян смотрел прямо перед собой — как и все пассажиры автобуса — и видел застывшее лицо Сары, сидевшей напротив. Один из полицейских остался у заднего входа, другой затопал по проходу, разглядывая пассажиров. Никто даже не посмотрел в его сторону, казалось, его попросту не замечают.

На ближайшей остановке оба сошли. На какой-то момент Ян испытал облегчение, потом страх вернулся. Неужели пронесло? А что будет в следующий раз?

Они доехали до конечной остановки у Хэммерсмитского автовокзала. Сара пошла вперед, Ян — следом, на некотором расстоянии, как было велено. Несколько пассажиров, вышедших вместе с ними, разошлись в разные стороны, беглецы остались одни. По виадуку автострады М-4 над головой проехала машина. Сара направилась в темноту под арку виадука. Навстречу ей шагнул невысокий, узкоплечий человечек — она махнула рукой Яну.

— Здравствуйте. Здравствуйте, миленькие. Вы со мной пойдете. Старый Джемми вам дорожку показывать будет.

Громадная голова человечка, казалось, едва держалась на немощной тощей шее. Круглые глаза смотрели не мигая; в застывшей улыбке обнажились абсолютно голые, без единого зуба, десны. Старый Джемми был явный дурачок — или великолепный актер. Они пошли по темной улице мимо разрушенных домов. Сара взяла Яна за руку.

— Куда мы идем? — спросил он.

— Небольшая прогулка. Говорят, всего несколько миль. Надо пройти через лондонский пояс Безопасности, прежде чем можно будет поехать на чем-нибудь.

— Это те приветливые ребята из полиции, что отдавали мне честь, когда я мимо проезжал?

— Те самые.

— А что случилось с этими домами? Сплошные развалины.

— Лондон был когда-то гораздо больше. Несколько сот лет назад. И народу в нем было больше. Точных цифр я не знаю. Население уменьшилось по всей стране. Частью за счет голода и болезней, а частью из-за политики правительства.

— Не рассказывай мне, как они это сделали. Не сейчас.

Они слишком устали, чтобы разговаривать на ходу, и медленно брели вслед за Старым Джемми, безошибочно находившим дорогу в темноте. Впереди показались огни — он пошел еще медленнее.

— Теперь никаких разговорчиков, — прошептал он. — Кругом микрофоны. Держитесь в тенечке, сразу за мной. Никакого шума, иначе мы покойнички.

В просвете между двумя разрушенными зданиями они увидели ярко освещенное пространство с высокой проволочной изгородью посередине. Они подошли совсем близко, когда проводник завел их в одно из зданий, похожее на склад. Там он включил маленький фонарик, и они пошли, спотыкаясь, за кружочком слабого света, в глубину развалин, потом спустились в подвал. Старый Джемми раскидал какую-то кучу камней и ржавого листового железа — под ней оказалась дверь.